Почему же Суворова "получившего больше склонность к кавалерии" назначили командиром именно пехотного полка? В данном случае не последнее значение имела личность не столько Александра Васильевича, пусть и получившего известность в последние годы Семилетней войны, сколько его отца, генерал-поручика Василия Ивановича Суворова, о котором Екатерина II писала: "Суворов мне очень предан и в высокой степени неподкупен; он без труда понимает, когда возникает какое-нибудь важное дело в тайной канцелярии; я бы желала доверяться только ему, но должно держать в узде его суровость, чтобы она не перешла границ, которые я себе предписала".

В свете такого отношения, назначение Александра Васильевича Суворова на должность командира Астраханского пехотного полка приобретает вполне определенный смысл. Полк нес караульную службу в столице, и Екатерина была заинтересована в том, чтобы во главе его стоял надежный человек. Этим же можно объяснить и то, что когда Астраханскому полку подошло время покинуть Санкт-Петербург, А.В.Суворов не ушел вместе с ним. На посту командира полка его сменил никто иной, как Иван Васильевич Гудович - младший брат фаворита Петра III, просидевший три недели после переворота "под строгим караулом" и произведенный в полковники 17 апреля 1763 г. 

Если семь месяцев назад Екатерина вверила Астраханский полк преданному человеку, то теперь этот полк должен был увести из столицы человека, если не ненадежного, то, по крайней мере, не пользующегося доверием. Суворов же 6 апреля 1763 г. указом Военной коллегии был переведен в Суздальский пехотный полк и тогда же ему было предложено остаться в столице и дожидаться прибытия полка. Полк прибыл в середине июля и разместился на Васильевском острове, где и находился более года, пока осенью 1764 г. не выступил в Новую Ладогу на свои квартиры.

Семь с половиной месяцев командовал Александр Васильевич этим полком. За это время, пожалуй, лишь один эпизод требует непременного упоминания: в первый же месяц командования полком прибыл к Суворову пятнадцатилетний капитан Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов, получив под свое начало роту. Сохранился и формулярный список, составленный в феврале 1763 года, в котором Суворов характеризовал Кутузова так: «В должности звания своего прилежен и от службы не отбывает, подкомандных своих содержит, воинской екзерциции (строевой подготовке. – В. Б.) обучает порядочно и к сему тщание имеет, лености ради больным не рапортовался и во всем себя ведет так, как честному оберофицеру подлежит и как по чину своему опрятен, так и никаких от него непорядков не происходит… чего ради по усердной его службе к повышению чина быть достоин».

Источник. 

В 1886 году инженер Томас Эвершед предложил построить на Ниагарском водопаде мощнейшую по тем временам ГЭС. В отличие от конструкции Шоеллкопфа, Эвершед предложил использовать для подвода воды не канал, а тоннель. Однако, Эвершед не смог привлечь финансирование под свой проект, кроме того, не были решены технические вопросы производства и передачи столь значительного количества электроэнергии. В то же время, проектом заинтересовались крупные финансовые воротили тех лет, такие как Джон Морган и Уильям Вандербильт. Была основана Энергетическая кампания Ниагарского водопада, председателем которой стал нью-йоркский финансист Эдвард Адамс.

Проект электростанции был по тем временам чрезвычайно амбициозен и представлял собой крупный прорыв в науке и технике. В частности, необходимо было решить принципиальную задачу передачи тока на значительные расстояния. В то время, использовался преимущественно постоянный ток невысокого напряжения, удобный для потребителя, но не позволявший дальние передачи электроэнергии. Появившийся несколько позднее переменный ток первоначально не получил столь же большого распространения, не в последнюю очередь благодаря усилиям апологета постоянного тока Томаса Эдисона. Возникшая ситуация получила название “война токов”. Электростанция на Ниагарском водопаде стала переломной точкой в этой войне – в 1893 году для выдачи мощности ГЭС было решено использовать переменный ток. 

После этого, постоянный ток в бытовых электросетях стал стремительно сдавать свои позиции, хотя небольшие разрозненные потребители постоянного тока оставались в США вплоть до начала 21 века. Лишь в ноябре 2007 года, с исчезновением последнего потребителя постоянного тока главный инженер компании «Консолидейтед Эдисон», перерезал символический кабель. Длившаяся более 100 лет “война токов” была завершена.

Строительство ГЭС началось в 1892 году. Основной сложностью стало строительство тоннеля длиной 2042 м подковообразного сечения (6х5 м), с обделкой из кирпича и дерева. Строительство тоннеля стоило жизни 28 рабочим, погибшим от различных несчастных случаев. Интересно, что сама ГЭС размещалась выше водопада, а тоннель был не подводящим, а отводящим. Вообще конструкция ГЭС была по современным понятиям довольно странной – турбины были расположены на дне глубокой шахты, а генераторы – в здании наверху, и все это соединялось длиннющими валами. Сейчас бы весь машзал не колеблясь загнали бы под землю, но тогда большие подземные сооружения строить опасались. В здании ГЭС были установлены гидроагрегаты общей мощностью 37 МВт.

Гидроэлектростанция Ниагарского водопада №1 была открыта 25 августа 1895 года. Эту дату можно считать днем рождения не только гидроэнергетики, но и вообще электроэнергетики как таковой – впервые была построена мощная промышленная электростанция и питаемые ей сети переменного тока, т.е. фактически – первая энергосистема современного типа.

С 1901 по 1903 год рядом с первой была построена ГЭС №2 того же типа. В 1927 году электростанциям было присвоено имя Эдварда Адамса. Электростанции Адамса просуществовали до 1961 года, после чего были закрыты как устаревшие и изношенные. Исторические здания первых промышленных ГЭС американцы снесли, о чем сейчас очень жалеют. От родоначальников современной энергетики осталось лишь здание трансформаторной подстанции, объявленное в 1983 году памятником истории национального значения, да тоннель, выход из которого можно и сейчас увидеть между мостом Радуги и смотровой площадкой водопада на американской стороне.

Источник. 

Неоценимый вклад в развитие парашютизма в стране, обеспечение безопасности совершения парашютных прыжков с самолётов внесли талантливые инженеры-изобретатели Николай, Владимир и Анатолий Доронины.

В 1938 году студенты Николай, Владимир и Анатолий Доронины включились в конкурс, объявленный в стране, по созданию прибора, автоматически раскрывающего парашют в заданное время. Они изобрели первый в мире прибор для раскрытия парашюта, положив в его основу часовой механизм обычного серийного будильника. Маленькая серая коробочка, в которой заключался прибор, совершила настоящую революцию в парашютном деле.

Успешно пройдя все государственные испытания, изобретение Дорониных получило всеобщее признание и способствовало быстрому развитию массового советского парашютизма. С ним парашютисты могли совершать прыжки с любых высот, в самых сложных погодных условиях.

С той поры и навсегда братья Доронины связали свои судьбы и жизни с Военно-воздушными силами страны. По окончании института Николай и Владимир получили направление на заводы. Анатолия призвали в армию, он стал замечательным авиатором.

К началу Великой Отечественной войны прибором ППД-1 (парашютный прибор Дорониных) снабдили уже ряд десантных частей.

За годы войны Доронины разработали семь новых видов приборов, в том числе универсальную подвеску для сбрасывания с парашютом габаритных грузов. Она применялась при доставке оружия и продовольствия партизанским отрядам, действовавшим в тылу фашистов. А всего на счету Дорониных около тридцати изобретений, которые спасли жизнь тысячам десантников, лётчиков и авиационных спортсменов.

24 июня 1945 года Николай, Владимир и Анатолий принимали участие в Параде Победы на Красной площади в Москве.

В том же году постановлением Совета Народных Комиссаров СССР за создание новых типов парашютных приборов, нашедших широкое применение в воздушно-десантных операциях Красной Армии Николаю, Владимиру и Анатолию Дорониным была присуждена Государственная премия СССР. К изобретателям пришло широкое признание.

Доронины занимались не только разработкой, но и испытаниями приборов. Все они удостоены звания мастер парашютного спорта СССР.

Николай Дмитриевич Доронин – инженер-полковник, дважды лауреат Государственной премии СССР, заслуженный изобретатель РСФСР.

Владимир Дмитриевич совершил шестьсот пятьдесят прыжков, испытывая парашюты и различную парашютно-десантную и авиационную технику. Долгое время возглавлял первый поисково-спасательный отряд обеспечения космических полётов. Он же отвечал за подготовку и десантирование с воздуха бойцов, вооружения и боевой техники при проведении крупномасштабных военных учений «Двина» и «Днепр».

Владимир Дмитриевич – доктор технических наук, трижды лауреат Государственной премии СССР, заслуженный изобретатель РСФСР. Он был награждён орденом Ленина, тремя орденами Красной Звезды.

Анатолий Дмитриевич – инженер-подполковник, дважды лауреат Государственной премии СССР, заслуженный изобретатель РСФСР. Он был награждён орденом Трудового Красного Знамени, тремя орденами Красной Звезды и медалями.

В 1957 году трагический случай оборвал жизнь Анатолия Дмитриевича. Он погиб, совершая свой 1442-й прыжок, при испытании нового образца парашюта. Похоронен с воинскими почестями на Новодевичьем кладбище в Москве.

Младший из братьев Дорониных Вениамин пошёл своим путём, стал замечательным авиатором, инженер-полковником.

На Новодевичьем кладбище в Москве недалеко от главного входа стоит скромный надгробный камень, с высеченными на нём именами всех четырёх братьев — подполковника Анатолия, полковников Николая и Вениамина и генерал-майора Владимира Дорониных.

Источник. 

25 августа 1743 года родился Логин Юрьевич Крафт, российский астроном,физик. Известен исследованиями по определению географических координат используя астрономические наблюдения, работами по математике и демографическими наблюдениями. Академик Петербургской академии наук.

Родился в Петербурге в семье академика Георга Вольфганга Крафта. Когда Георгу исполнился год, его семья переехала в Германию, город Тюбинген, отец стал преподавать в местном университете. В детстве его прочили в священники, однако он решил пойти по стопам отца. Первая статья Крафта под названием «De ratione ponderum sub polo et aequatore» вышла в Тюбингене в 1764. Спустя 4 года он становится адъюнктом Академии, а еще через три — 8 апреля 1771 — академиком.

Работал вместе с Эйлером, помогая ему в вычислениях для трактатов: «Theoria motus lunae». В 1782 г. Крафта назначили профессором математики в сухопутном кадетском корпусе, затем профессором в инженерном корпусе. В 1802 г. стал почетным членом департамента адмиралтейства. Учил математике детей императора Павла — великих князей Константна, Николая, Михаила и великих княжон. Также преподавал в Горном институте. Был профессором в императорской академической гимназии, также написал несколько учебников для ее учеников

Умер в Санкт-Петербурге 20 ноября 1814 года.

Источник.

Родился Мартин Генрих Ратке в городе Данциге. Отец его — зажиточный судостроитель, каких было много в этом портовом городе, где были сосредоточены судоверфи, готовил сына к торговой деятельности. Он с жаром принялся за учение и скоро обратил на себя внимание профессоров, среди которых был известный ботаник Шрадер и зоолог и анатом Блюменбах. Товарищами Ратке были будущие видные ученые, Земмеринг и Лайкарт, с которыми он сблизился на почве общих научных интересов. Ратке очень рано, еще будучи студентом, вступил на путь самостоятельной научной работы. Чтобы завершить свое образование, Ратке переехал в 1817 г. в Берлин. Там он написал диссертацию о строении половых органов у саламандры. В этой небольшой работе он не только описал анатомию органов, но коснулся и вопроса об их развитии. Этой цели Ратке оставался верен всю жизнь, трудясь неустанно и последовательно и никогда не теряя ее из виду.

Основным направлением научной деятельности Ратке было изучение истории развития животных. Ратке относился ко всяким научным выводам с чрезвычайной осторожностью. Он требовал для них прочной фактической основы и отрицательно относился к гипотезам, которые не вытекают из фактов и потому часто превращаются в увлекательные, но эфемерные научные фантазии. Надо заметить, что в 1820-х годах, когда Ратке начал свою научную работу, натурфилософское направление расцветало в Германии и увлекало не только рядовых людей, склонных следовать моде из подражательности, но даже таких крупных и влиятельных ученых, какими были, например, Дёллингер и Бурдах.

Даже осторожный Бэр в первые годы своего профессорства в Кенигсберге не мог отрешиться от соблазнов натурфилософии! Ратке занимался изучением "строения и развития позвоночных, которым преимущественно и были посвящены его работы данцигского периода. В качестве продолжения своей первой работы по анатомии саламандры Ратке занялся в Данциге исследованием строения и развития половой системы саламандры и других хвостатых амфибий— тритона й мексиканской аблистомы (аксолотля). Главной темой научной работы Ратке в течение первой половины 20-х годов была сравнительная анатомия рыб, причем сперва он исследовал в этом плане строение пищеварительной и половой систем у многих видов. «Если в области сравнительной анатомии и имеются где-либо большие пробелы, то это в учении о строении тела рыб.

Поэтому я и решил употребить часть остающегося у меня досуга на мое излюбленное занятие анатомией, предприняв не бесполезную для науки работу по изучению рыб, всюду встречающихся в значительном количестве и составляющих природное богатство моей родины. Умер в Кёнигсберге 3 сентября 1860 года.

Источник. 

Николай Николаевич Зинин  — выдающийся русский химик-органик, академик Петербургской академии наук, первый президент Русского химического общества (РХО) (1868—1877).

Николай Николаевич Зинин родился в Шуше (Елизаветпольская губерния), где его отец, Николай Иванович Зинин, находился с дипломатической миссией. Во время свирепствовавшей на Кавказе эпидемии погибли родители Зинина и его сёстры. Зинин был отправлен в Саратов к дяде. Здесь в 1820 он поступил в мужскую гимназию, во время учёбы проявил высокую работоспособность, показал себя талантливым ребёнком.

В 1830 приехал в Казань, и поступил на математическое отделение философского (позднее физико-математического) факультета университета казённокоштным студентом (студенты, не имевшие средств на обучение; они жили в университете и по окончании были обязаны 6 лет прослужить на государственной службе). На него вскоре обратили внимание ведущие профессора: ректор университета математик Н. И. Лобачевский, астроном И. М. Симонов и попечитель университета М. Н. Мусин-Пушкин.

Зинин окончил учёбу в университете в 1833 году и получил степень кандидата и золотую медаль за предоставленное сочинение «О пертурбациях эллиптического движения планет», после этого был оставлен в Казанском университете преподавать физику, а с 1834 ему поручили также преподавание механики. С 1835 Зинин читал ещё и курс теоретической химии. Интересна история этого назначения. Как видно из вышесказанного, Зинин не интересовался специально химией, преподавал математические науки, считал себя в первую очередь математиком. Однако в те годы в Казанском университете химия преподавалась крайне слабо, отвечал за неё семинарист по образованию, адъюнкт Дунаев. Ректор университета Лобачевский решил, что талантливый молодой учёный сможет вывести кафедру химии на достойный такого учебного заведения уровень. Зинин преклонялся перед Лобачевским и не решился ему отказать, в результате российская наука получила блестящего химика, основателя научной школы.

В том же году Зинин блестяще сдал экзамен на степень магистра физико-математических наук. В качестве темы магистерской диссертации Совет университета предложил ему химическую тему: «О явлениях химического сродства и о превосходстве теории Берцелиуса о постоянных химических пропорциях перед химическою статикою Бертоллета». В 1836 Зинин защитил диссертацию и получил учёную степень магистра физико-математических наук.

После преобразования университета в 1837 был назначен адъюнктом по кафедре химии и весной этого же года по ходатайству Мусина-Пушкина был направлен на учёбу за границу. Сначала Зинин направился в Берлин, где изучал химию у Э. Мичерлиха и Розе (в Германии в то время работало два известных химика братья Генрих и Густав Розе), одновременно занимаясь у К. Эренберга, Т. Шванна и Иоганна Мюллера; затем работал в других лабораториях выдающихся учёных того времени: в Париже у Жюля-Теофиля Пелуза, в Лондоне — у М. Фарадея, более года (1839—1840) в Гиссене у профессора Ю. Либиха.

Первая статья Зинина была напечатана в «Liebig’s Annalen», в 1839 г. в ней Зинин сообщал о новом, им найденном способе превращения горько-миндального масла в бензоин, в 1840 г. в «Liebig’s Annalen» была помещена вторая статья Зинина о бензойных соединениях. Эти работы, в изложении на русском языке, составили докторскую диссертацию Зинина, которую он защитил после возвращения в Россию, в 1840 г., получив степень доктора естественных наук. Название диссертации было сформулировано так: «О соединениях бензоила и об открытых новых телах, относящихся к бензоиловому ряду»

В 1841 Зинин был утверждён экстраординарным профессором по кафедре технологии. В Казани он оставался до 1847, когда получил приглашение перейти на службу в Санкт-Петербург профессором химии в медико-хирургическую академию, где работал сначала в звании ординарного профессора (1848—1859 гг.), потом академика (с 1856 г.), заслуженного профессора (1864—1869 гг.), затем «директора химических работ» (1864—1874 гг.)

Профессорскую деятельность в академии Зинин совмещал со многими другими обязанностями: двенадцать лет (1852—1864) был учёным секретарем, с 1856 года — вице-президентом, два года (1869—1870) был членом и два года (1871—1872) председателем академического суда. Дважды (в 1864 и 1866) временно управлял академией. С 1848 он был членом мануфактурного совета министерства финансов, с 1855 — членом военно-медицинского ученого комитета. После основания при академии женских медицинских курсов Зинин в 1873—1874 читал там физику.

В 1855 избран адъюнктом Петербургской Академии наук, с 1858 — экстраординарным академиком, с 1865 — ординарным академиком.

В 1868 вместе с Д. И. Менделеевым, Н. А. Меншуткиным и др. выступил организатором Русского химического общества и в течение десяти лет являлся его президентом (до 1878 г.).

Деятельность Зинина часто сопровождалась научными командировками: на Кавказ для исследования минеральных вод, в Крым для исследования грязей (1852), за границу — для изучения организации современных химических лабораторий, в связи с учреждением новой академической лаборатории (1860), на парижскую выставку — в качестве члена жюри (1867). Его последнее исследование относится к амаровой кислоте и ее гомологам. Осенью 1878 у Зинина проявились первые приступы болезни, приведшей к его смерти в 1880.

Жена во втором браке — Елизавета Александровна, происходившая из старинного рода московских старообрядцев текстильных фабрикантов Медынцевых.

Дети: Святослав (род. 1850), Елизавета (род. 1851), Варвара (род. 1852), Николай (род. 1854, выдающийся математик — был первым ректором Донского Политехнического Института).

Зинин впервые получил бензоин конденсацией бензальдегида в присутствии цианистого калия и бензил окислением бензоина азотной кислотой. В 1842 Зинин открыл реакцию восстановления ароматических нитропроизводных в ароматические амины действием сернистого аммония (см. Реакция Зинина). Этим путём Зинин синтезировал в 1842 анилин, который до этого был получен Ю. Ф. Фрицше из красителя индиго, а также ?-нафтиламин. С этого момента анилин можно было получать в промышленном масштабе. В дальнейшем он показал общность своей реакции, получив тем же методом м-фенилендиамин восстановлением м-динитробензола (1844) и м-аминобензойную кислоту восстановлением м-нитробензойная кислота (1845). В 1843 получил тем же методом дезоксибензоин. Действуя сернистым аммонием на азобензол, Зинин синтезировал гидразобензол, который прибавлением серной кислоты перегруппировал в бензидин (1845). Синтезы Зинина послужили научной основой для создания промышленности синтетических красителей, взрывчатых веществ, фармацевтических препаратов, душистых веществ и др.

В 1845 Зинин открыл перегруппировку гидразобензола под действием кислот — «бензидиновую перегруппировку». Показал, что амины — основания, способные образовывать соли с различными кислотами.

В 1854—1855 Зинин описал открытые им уреиды (производные мочевины), синтезировал, независимо от Бертло и де Люка, искусственное горчичное масло (аллиловый эфир изотиоциановой кислоты) на основе йодистого аллила и роданида калия и исследовал его взаимодействие с аминами с образованием соответствующих тиомочевин. Установил, что при взаимодействии этого масла с анилином образуется аллилфенилтиомочевина. Получил (1852 г.) аллиловый эфир изотиоциановой кислоты — «летучее горчичное масло» — на основе йодистого аллила и роданида калия. Исследовал производные радикала аллила, синтезировал аллиловый спирт. Получил (1860-е гг.) дихлор- и тетрахлорбензол, толан и стильбен. Изучал (1870-е гг.) состав лепидена (тетрафенилфурана) и его производных.

С 1857 по 1860 он производил исследования ацетилбензоина и бензоилбензоина, некоторых производных нафтолидина и азооксибензида. С 1860 все работы Зинина уже относятся к производным масла горьких миндалей и бензоина. В 1861 Зинин сообщил о введении водорода в органические соединения, в 1862 — о гидробензоине, продукте воздействия водорода на горько-миндальное масло, о раскислённом бензоине. В 1863 Зинин описал нитробензил, в 1864 — действие соляной кислоты на азобензид, в 1866 — действие едкого калия на бензоин в отсутствие воздуха, в запаянных трубках; получил лепиден действием соляной кислоты на бензоин, и продукт его окисления — оксилениден и обромления — дибромлепиден. В 1867 в Париже Зинин представил академии и напечатал в «Comptes rendus» статью: «О некоторых фактах, относящихся к веществам стильбеноваго ряда». С 1870 по 1876 работы Зинина направлены на изучение лепидена и его производных. Последняя его крупная работа посвящена «амаровой кислоте и ее гомологам».

Совместное творчество Зинина с молодым инженером-артиллеристом В. Ф. Петрушевским привело к решению проблемы получения и использования сильнейшего взрывчатого вещества нитроглицерина. Зинин разработал самый прогрессивный метод синтеза нитроглицерина из глицерина с использованием концентрированной азотной кислоты, низкой температуры и т. д. Когда в 1853 объединенная англо-французско-турецкая армия высадилась в Крыму и война приняла затяжной характер, Зинин сделал всё, чтобы русская армия имела на вооружении самые сильные взрывчатые вещества. Он предложил начинять нитроглицерином гранаты (1854), разработал способ получения больших количеств нитроглицерина и способ его взрывания. Однако его предложения не были реализованы артиллерийским ведомством. Только в 1863—1867 нитроглицерин начали успешно применять для подземных и подводных взрывов.

Зинин имел учеников ещё в Казани (А. М. Бутлеров и др.); после переезда в Петербург он создал большую школу русских химиков (А. П. Бородин, Н. Н. Бекетов, Л. Н. Шишков, А. Н. Энгельгардт). Как указано выше, Зинин активно участвовал в организации Русского химического общества (ныне Российское химическое общество им. Д. И. Менделеева).

Источник. 

Во второй половине июля 1942 года из Владивостока в Кольский залив по Северному Морскому пути вышла экспедиция особого назначения ( ЭОН-18 ) в составе лидера “Баку” и двух эсминцев. По пути к ним присоединились еще несколько судов и ледокол. Немецкое командование решило перехватить и уничтожить караван, для чего в Карское море должны были быть тайно направлены тяжелый крейсер “Адмирал Шеер” и 5 подводных лодок обеспечения. По пути крейсер должен был обстрелять порты Диксона и Амдермы. Эта операция носила кодовое название “Вундерланд” (“Страна чудес”) и началась 10 августа 1942 года выходом подводных лодок в заданные районы Карского моря. 16 августа из оккупированного норвежского порта Нарвик вышел “Адмирал Шеер” под командованием капитана I ранга Меендсена-Больхена. 

За 4 дня крейсеру удалось скрытно пересечь Баренцево море и со стороны северной оконечности Новой Земли войти в Карское море. 21 августа с крейсера обнаружили караван судов в составе 3 ледоколов, 8 транспортов и танкера. Из-за тяжелой ледовой обстановки немецкий рейдер не смог сблизиться с караваном на дистанцию артиллерийской стрельбы и караван ушел к проливу Вилькицкого. Больше суток “Адмирал Шеер”, петляя, пробивался сквозь ледяные поля от острова Уединения к архипелагу Норденшельда. Здесь он снова уперся в непроходимый лед, за которым где-то близко проходили караванные пути русских судов. Меендсен-Больхену нужны были сведения о ледовой обстановке в проливе Вилькицкого и маршрутах безопасного движения. Утром 25 августа при посадке разбился самолет-разведчик крейсера, поэтому Меендсен-Больхен решил захватить первое встречное русское судно и получить нужную информацию. 

Около 13 часов немецкий крейсер встретил ледокольный пароход Беломорской военной флотилии “Александр Сибиряков”, шедший от Диксона с оборудованием и персоналом для новой полярной станции на Северной Земле.

Сначала немцы попытались выдать себя за союзников. Над крейсером взвился американский флаг, а на запрос “Сибирякова” с него ответили, что это американский крейсер “Тускалуза” и одновременно запросили информацию о состоянии ледовой обстановки в проливе Вилькицкого. Командир “Сибирякова” старший лейтенант А.А. Качарава немедленно дал сообщение на Диксон о появлении неизвестного рейдера вблизи острова Белуха. В это время крейсер сменил флаг на фашистский и потребовал прекратить работу рации, спустить флаг и сдаться. В 12 часов 02 минуты перед носом нашего парохода вырос водяной султан предупредительного выстрела. На “Сибирякове” не могли предположить появления вблизи пролива Вилькицкого одного из немецких “карманных линкоров” и решили, что это один из германских вспомогательных крейсеров, переоборудованных в рейдеры из гражданских судов. Поэтому Качарава повернул к ближайшим островам и приказал открыть ответный огонь. На Диксон им была послана радиограмма: “Вижу вспомогательный крейсер противника”.

Только 20 минут смог противостоять старый тихоходный пароход водоизмещением 1380 т, вооруженный двумя 76-мм, двумя 45-мм пушками и двумя пулеметами, 15900-тонному “карманному линкору” с его шестью 280-мм, восемью 152-мм и шестью 105-мм орудиями. Вторым залпом “Шеер” добился попадания, и на “Сибирякове” взорвались сложенные на корме бочки с бензином. Судно охватило пламя, но оно продолжало стрелять из всех орудий. В бою героически погибли 79 моряков и полярников. До конца вели огонь артиллеристы во главе с младшим лейтенантом С.Ф. Никифоренко. Был тяжело ранен и потерял сознание А.А. Качарава. В пламени пароход медленно скрылся в водах Карского моря. Но тайны операции “Вундерланд” больше не существовало. На Диксоне знали о приближении фашистского рейдера. Совсем недалеко, в проливе Вилькицкого остановились корабли ЭОН-18. “Сибиряков” ценой своей гибели спас десятки судов и сотни людей от грозившей им опасности.

18 человек из команды парохода были взяты в плен на единственной уцелевшей шлюпке. (Впоследствии 13 из них разными путями вернулись на Родину). Еще одному, кочегару П.И. Вавилову, удалось на разбитой шлюпке доплыть до ближайшего острова, откуда его только 29 сентября (на 36 сутки!) снял наш гидросамолет.

В 1965 году координаты гибели ледокольного парохода “А. Сибиряков” (76° с.ш. , 91° 31’ в.д.) объявлены местом боевой славы.

Источник. 

Наиболее значительные изменения были внесены в ЛаГГ-3 предназначенный для уничтожения танков и бронированной техники противника. Модернизацией истребителя для этой цели занималась конструкторская группа под руководством Лавочкина.

Первой попыткой создания противотанкового самолета стал  ЛаГГ-3 с 23-мм пушкой МП-6 конструкции Таубина. Испытания проводились в начале 1941-го. По данным госиспытаний был сделан вывод о недостаточности 23-мм пушки для борьбы с новыми немецкими танками.

Было решено создать вариант истребителя с 37-мм пушкой. Идея установки на ЛаГГ-3 крупнокалиберных пушек для борьбы с бронетехникой противника родилась еще в 1940 году Гудкова, а разработка истребителя с авиационными 37-мм орудиями Таубина и Шпитального началась после выхода мартовского 1941 года постановления правительства. Первая пушка не была увязана с мотором M-105 и просто не размещалась в ЛаГТ-3. Со второй, Ш-37 было проще, но и она допускала лишь временное крепление, не рассчитанное на большое число выстрелов, А о боезапасе и говорить нечего, удалось втиснуть в самолет лишь 21 патрон вместо 50 по заданию. Даже в случае демонтажа пулемета БС боекомплект не превышал 30 патронов.

В первый противотанковый самолет переделали третий серийный ЛаГГ-3 ленинградского завода № 23, построенный к феврале 1941 г. Для размещения пушки Ш-37 с двигателя сняли электрогенератор ГС-10-350, а недостаток электрической энергии компенсировали установкой дополнительного аккумулятора. Кроме этого, ликвидировали оба ШКАСа и изменили узлы крепления пулемета БС. На месте пушки ШВАК разместили Ш-37 с боезапасом 20 патронов, еще одним можно было зарядить орудие. При весе пустого истребителя 2511 кг и полной заправке горючим и маслим (402 кг) взлетный вес самолета составил 3318 кг.

Спеша предъявить машину военным, гак и не успели провести ее заводские испытания в полном объеме. В итоге орудие и его установку пришлось дорабатывать в НИИ ВВС в ходе государственных испытаний, начавшихся весной 1941 г.

Ведущими на этом этапе были инженер Таракановский и летчик Чигарев. По отзывам испытателей, техника пилотирования истребителя не изменилась. При стрельбе из крупнокалиберной пушки как одиночными выстрелами, так и очередями до 20 снарядов режим полета машины не изменялся. В заключении акта по результатам государственных испытаний, утвержденного за 16 дней до начала войны, говорилось: "После проведенных доводок  авиационная моторная пушка калибра 37 мм системы В.Г.Шпитального, установленная на ЛаГГ-3 М-105П государственные испытания выдержала.

Для отработки боевого применения  ЛаГГ-3 с 37-мм пушкой системы Шпитального и проверки надежности установки в условиях эксплуатации строевыми частями ВВС Красной армии необходимо построить войсковую серию с 37-мм пушкой и двумя БСами для укомплектования одного полка в количестве 70-75 самолетов".

Скорее всего, звено "ЛаГГов" с пушкой Ш-37 впервые использовалось в боях на московском направлении в октябре 1941 года в составе 43-й авиадивизии. Тогда мощное вооружение этих машин не удалось использовать в полной мере из-за многочисленных конструктивных и производственных дефектов пушечной установки. Тем не менее Шпитальный считал, что применение нового оружия прошло успешно, и доложил Сталину об уничтожении пяти средних танков, но промолчал, что в этом же месяце звено истребителей перестало существовать.

В 1941 году завод № 21 построил первые 20 ЛаГГ-3 с 37-мм пушками Ш-37  (заводское обозначение - тип 38 ), а в следующем, до перехода предприятия на выпуск Ла-5, - еще 65 машин.

Эти самолеты стали основой 42-го ИАП подполковника Ф.И. Шинкаренко (с 9 октября полк стал именоваться 133-м гвардейским), в составе которого в марте 1942 года начались их войсковые испытания на Брянском фронте. В состав комиссии от НКАП сначала включили Гудкова, не имевшего к артиллерийской установке никакого отношения, и лишь после обращения А.С.Яковлева в ВВС вместо него назначили Лавочкина.

"Первое испытание в бою, - вспоминал Шинкаренко, - прошло вне предусмотренной программы. Когда мы еще только готовились начать боевую работу, над аэродромом появилось несколько фашистских бомбардировщиков.

Два звена (восемь самолетов) "ЛаГГов" в воздушном бою сбили из пушек три самолета противника. Летчики, участвовавшие в этом бою, восторженно отзывались о пушке, снаряды которой оставляли большие пробоины в плоскостях и фюзеляже вражеских бомбардировщиков. Однако, несмотря на тренировки, некоторые летчики в первой же атаке израсходовали все патроны. Выяснилось также, что при ведении огня из пушки длинными очередями "ЛаГГ" терял скорость. Подобное мы замечали и раньше, когда тренировались в стрельбе по наземным целям, но в бою это проявилось особенно отчетливо".

Противник, узнав о появлении на фронте столь мощного оружия, буквально начал охоту за полком. В результате испытания пришлось прервать, а полк передислоцировали в Подмосковье, но не надолго. В мае 42-й ИАП направили на Западный фронт, подчинив 202-й авиационной дивизии полковника Б.И.Янсена. Почти после каждого боевого вылета летчики докладывали о сбитых самолетах противника. По свидетельству' Шинкаренко, командир эскадрильи капитан М.Горбанев первым в полку сбил дальний бомбардировщик Не-111, поразив его с дистанции 400 м, а это почти в два раза больше, чем практиковалось в боях для уничтожения воздушных целей. За август 1942 года в воздушных боях из 37-мм пушек было сбито 45 самолетов противника.

Кроме 42-го ИАП, "ЛаГГами" с 37-мм пушкой был укомплектован и 188-й ИАП подполковника Г.И.Черепанова.

В августе 1942 года на государственные испытания поступил противотанковый "ЛаГГ" с форсированным мотором М-105ПФ и новым воздушным винтом ВИШ-61П диаметром 3 м. На машине имелись доработанные рули высоты и поворота с аэродинамической компенсацией, снизившей нагрузки на командные органы управления, частично убирающийся костыль и пятибаковая топливная система прежнего объема. На крыле установили бомбодержатели и предкрылки. Кроме 37-мм пушки Шпитального имелся пулемет ВС с боекомплектом 140 патронов.

В период с 25 августа по 1 сентября 1942 года ЛаГГ-3 № 31213445 прошел государственные испытания. Они показали, что применение предкрылков и аэродинамической компенсации рулей облегчило управление самолетом (хотя управление рулем поворота оставалось еще тяжелым), время виража, несмотря на увеличение полетною веса, сохранилось, улучшилась поперечная устойчивость. Самолет устойчиво пикировал под утлом 60° с приборной скоростью 650 км/ч, но наивыгоднейшими углами были 30-40". Стрельба из 37-мм пушки не влияла на точность прицеливания, что было особенно важно в борьбе с бронетехникой.

В заключении НИИ ВВС отмечалось, что самолет может быть использован для поражения танков и бронемашин с броней до 40 мм, а также живой силы противника. Но эти выводы еще предстояло проверить в бою.

Несмотря на благоприятный отзыв ведущего института ВВС, ЛаГГ-3 с пушкой Ш-37 дальнейшего развития не получил. Чуть позже на ЛаГГ-3 испытывалась пушка калибра 45 мм, сделанная путем замены ствола у Ш-37. Причина отказа от Ш-37 заключалась в появлении пушки НС-37, разрабатывавшейся А.Э.Нудельманом и А.С.Сурановым в ОКБ-16 параллельно с Ш-37.

История этого орудия началась еще при жизни первого руководителя ОКБ-16 Я.Г.Таубина. В отличие от Ш-37, на НС-37 для работы автоматики пушки использовался не отвод газов из канала ствола, а привод от движущегося ствола с коротким ходом, с прямой подачей звеньевой патронной ленты. Это обстоятельство и определило впоследствии ее более высокие характеристики и надежность.

Как пушка впишется в машину, а, тем более, как поведет себя в воздухе, особенно при активном маневрировании, никто не знал, и Нудельман решил рассеять свои сомнения, обратившись к Лавочкину.

"9 сентября 1941 года, - вспоминал Нудельман, - мы с М.П.Бундиным и слесарем А.Ф.Сенички-ным выехали из Москвы в Горький, где приступили к установке первого опытного образца пушки на ЛаГГ-3. Прошло много лет, и до сих пор нельзя не удивляться решимости Лавочкина в трудное время начала войны применить на серийном самолете пушку, не прошедшую государственных испытаний. Здесь решила все интуиция большого конструктора, каким был Лавочкин. 10 октября закончили установку пушки и испытали caмолет в тире...

В работе над пушкой НС-37 мы всюду встречали большую поддержку. Это было и в КБ Лавочкина, и на заводе, где оно размещалось, все с большим желанием принимали участие в работе по установке пушки и подготовке самолета к государственным испытаниям. Сейчас, после нескольких десятилетий, трудно поверить в возможность проведения такого большого объема работы в столь короткий отрезок времени.

Своевременную доставку самолета на полигон тогда не сумели произвести из-за погоды, так как вылетевший на полигон ЛаГГ-3 совершил вынужденную посадку в Чебоксарах. Там его застало раннее наступление зимы, обильно выпал снег и потребовалось переставить самолет на лыжи. Лишь после этого, в феврале 1942 года ЛаГГ-3 (№ 312197) оказался на полигоне. Ведущими по самолету были инженер С.П.Мохов и летчик С.К.Воробьев.

Государственные испытания завершились в марте 1942 года. Автоматика пушки и на самолете действовала надежно, да и живучесть орудия была хорошей. Отчет о результатах испытаний подготовили быстро, и пушка руководством полигона рекомендовалась для принятия на вооружение. Несмотря на это, 30 апреля на совещании в ВВС решили повторить испытания НС-37, и для этого потребовалось переделать пушку под патрон от Ш-37, отличавшийся гильзой без бурта".

Доработанную пушку установили на тот же ЛаГГ-3, и с 21 июля по 17 августа она успешно прошла повторные госиспытания на полигоне в подмосковном Ногинске. Но от пожеланий до принятия окончательного решения порой проходит слишком много времени и приходится преодолевать значительные трудности. На этот раз, опять же по воспоминаниям Нудельмана, на пути перспективного орудия встал Шпитальный, который был вхож к Сталину. В этой ситуации еще неизвестный в Кремле конструктор Нудельман решил лично обратиться к Сталину, и интуиция вместе с уверенностью в своей правоте не подвели. 30 декабря 1942 года постановлением ГКО пушку НС-37 приняли на вооружение вместо орудия Ш-37.

Как нередко бывало в советские времена, еще не испытанное орудие начали устанавливать на серийные самолеты. В 1942 году завод № 21 построил 15 ЛаГГ-3 с пушками НС-37, получивших обозначение "тип 33". По сравнению с машинами, оснащенными орудиями Шпитального, самолеты получились значительно легче, в чем немалую роль сыграли и новшества, внедренные в последние серийные "ЛаГГи". В связи с переходом завода № 21 на выпуск Ла-5, последующее производство противотанковых ЛаГГ-3 осуществлялось в Тбилиси. Сколько их построили, установить не удалось.

Войсковые испытания ЛаГГ-3 с НС-37 проходили с 21 апреля по 7 июня 1943 года на Калининском фронте в составе 1-й воздушной армии. Затем НС-37 начали устанавливать на истребители Як-9Т и штурмовики Ил-2. Тем самым ЛаГГ-3, который до 1943 года был самым массовым истребителем на фронтах Великой Отечественной, проложил дорогу пушке НС-37, уничтожившей много немецкой бронетехники.

Источник. 

25 августа 1937 года состоялся первый полет самолета АНТ-51, будущего бомбардировщика Су-2, конструкции Павла Осиповича Сухого. Конкурс на разработку многоцелевого самолета был объявлен в СССР в 1936 году. В ходе проектирования новая машина носила условное название «Иванов» (с ударением на «а»). Считается, что автором такого обозначения был сам Иосиф Сталин: фамилией Иванов он часто подписывал свои телеграммы.

По другой версии имя самолета должно было стать залогом его массовости: «их надо построить столько, сколько людей у нас в стране носит фамилию Иванов». В конкурсе приняли участие ведущие авиаконструкторы Советского Союза: Туполев, Ильюшин, Поликарпов, Григорович и Кочеригин, но ВВС РККА остановили свой выбор на самолете, спроектированном молодым конструктором Павлом Сухим, который в то время работал под руководством Туполева.

25 августа 1937 года летчик-испытатель Михаил Громов впервые поднял в воздух бомбардировщик ближнего действия конструкции Сухого. В 1939 году на нем установили мотор М-88Б мощностью в 1 000 л. с., который позднее был заменен на М-82 (АШ-82) мощностью в 1 400 л. с. С ним скорость самолета достигала 486 км/ч. Вооружение состояло из 6 пулеметов ШКАС, 10 реактивных снарядов РС-82/ РС-132 или 400 кг бомб. Экипаж бомбардировщика состоял из 2 человек. Самолет, названный Су-2 (или ББ-1 — ближний бомбардировщик), попал в серийное производство в 1940 году.

К 22 июня 1941 года в ВВС РККА только один полк был полностью оснащен Су-2, еще семь авиаполков получили по несколько таких самолетов. Именно Су-2 стал первой жертвой знаменитого аса Александра Покрышкина, который сбил его по ошибке в самом начале войны. Но в целом Су-2 проявил себя как весьма надежная и живучая машина. Совершив в 1941 году примерно 5 000 вылетов на Су-2, советские летчики потеряли в бою и пропавшими без вести всего 222 этих самолета, то есть одна потеря приходилась на 22,5 вылета. При этом средние боевые безвозвратные потери советских бомбардировщиков в 1941 году составили 1 самолет на 14 вылетов, то есть были в 1,61 раз больше.

В частях, имевших на вооружении одновременно Пе-2 и Су-2, также отмечались значительно меньшие потери последних, несмотря на формально лучшие ТТХ машин Петлякова. Например, в итоговой сводке 66-й авиадивизии за 1941 год боевые потери Пе-2 определяются в 1 потерю на 32 вылета, а у Су-2 на 1 потерю приходился 71 вылет.

Производство Су-2 было прекращено в начале 1942 года. Всего заводы выпустили 893 машины такого типа. К сожалению, Су-2 не сумел стать настоящим «Ивановым» советских ВВС, эта честь выпала штурмовику Ил-2, которым с 1942 года начали перевооружать ближнебомбардировочные полки. Тем не менее, Су-2 внес свой посильный вклад в общую победу, а его полноразмерный металлический макет, созданный по оригинальным чертежам лично Павлом Осиповичем Сухим, можно увидеть в музейной экспозиции «Оборона Сталинграда» в городе Волгограде.

Источник. 

Весной 1609 г. Галилей узнает, что "некий Фьямминго сконструировал прибор, благодаря которому наблюдаемые объекты, хотя и очень удаленные от глаз наблюдателя, были четко видны, как если бы находились на близком расстоянии" (эта цитата и последующие взяты из переписки Галилея с Кеплером и др.). Вскоре он получает подтверждение этому в известии из Парижа, от своего бывшего ученика Джакопо Бадовере, "и это стало причиной, подтолкнувшей меня полностью отдаться поискам средств, с помощью которых я бы смог изобрести подобный инструмент".

Галилей изготавливает трубу из свинца, к концам которой он прикрепляет две линзы, "обе с одной стороны плоские, а с другой одна - выпуклая, а другая - вогнутая; приблизив глаз к вогнутой линзе, я заметил, что предметы значительно увеличены и кажутся ближе - в три раза ближе и в девять раз больше, чем они представляются нам, когда мы смотрим на них невооруженным глазом. После этого я изготовил другую трубу, более точную, которая увеличивала предметы в шестьдесят раз". Наконец, пишет Галилей, "не жалея труда и средств, я сконструировал столь превосходный инструмент, что с его помощью наблюдаемые предметы представляются в тысячу раз более крупными и более чем в тридцать раз ближе, чем если смотреть на них невооруженным глазом.

Сколько и каковы преимущества, предоставляемые этим инструментом как на земле, так и на море, излишне перечислять". 25 августа 1609 г. Галилей представляет правительству Венеции этот аппарат как свое изобретение. Произведенное впечатление было столь сильным, что Галилею было предложено увеличение годового жалования от 500 до 1000 флоринов и сделано предложение о возобновлении контракта на преподавание, срок действия которого истекал в следующем году.

Источник. 

25 августа 1663 года между 10 и 12 часами дня послышался сильный шум, и с севера на ясном небе появился громадный пламенеющий объект диаметром не менее 40 метров, который, двигаясь в южном направлении, стал скользить над поверхностью Робозера. Пролет НЛО над Робозером 25 августа 1663 г. (рисунок по документам Кирилло-Белозерского монастыря) Как свидетельствовали монахи Кирилло-Белозерского монастыря, наблюдавшее это явление, из передней части объекта исходило два огненных луча, а по бокам исторгался сизый дым. 

Пройдя некоторое расстояние над озером, тело исчезло при невыясненных обстоятельствах. Однако через малое время оно снова появилось примерно и полукилометре на юго-запад от того места, где исчезло в первый раз. Яркость свечения тела постепенно уменьшалось, пока оно совсем не исчезло. Но еще через некоторое время то же раскаленное тело, ставшее еще ярче и, одновременно, страшнее, появилось на полкилометра западнее, а затем, померкнув, исчезло. Общее время пребывания странного тела над озером, составляло около полутора часов. Плывшие по озеру на лодке крестьяне, попытались к нему приблизиться, но тщетно: вблизи тела было невыносимо жарко. 

Свет же от тела был столь ярок, что видно было расположенное на глубине восьми метров дно озера и расплывавшуюся в стороны от огня рыбу. Там, где огонь при своем движении опалял воду, на ее поверхности появилась бурая, похожая на ржавчину пленка, которую позже разнесло ветром.

Источник. 

Так назван пролив между Северным и Южным островами Новой Земли по имени впадающей в него реке Маточка (шар по-поморски и значит «пролив»).

Маточкин шар соединяет Баренцево и Карское моря.

С незапамятных времен предпринимались попытки пробиться на судах к восточному берегу Новой Земли без карт и лоций. Немногим смельчакам посчастливилось прорваться сквозь Карские Ворота. Из поколения в поколение передавались имена отважных, которые, зазимовав на Новой Земле, невредимыми возвращались домой.

Точная дата открытия Новой Земли историкам Арктики неизвестна, но многие из исследователей, а также географы считают, что русским поморам Новая Земля была известна уже в 12-ом веке и, по крайней мере, с конца 15-го  века они там бывали довольно часто. Судя по русским топонимам в названиях на европейских картах начала 17-го века, к этому времени были уже хорошо известны южные, западные и северо-западные берега архипелага Новая Земля. В начале 18-го века олонецкий промышленник Савва Лошкин с двумя зимовками обошел острова с юга, от Карских ворот на север и Баренцевым морем вернулся в Архангельск, показав, что Новая Земля — это остров. Кормщик Яков Чиракин в 1766 году заново открыл пролив Маточкин Шар и прошел Новую Землю от моря до моря. 

 Но именно благодаря экспедиции  под руководством подпоручика Петра Пахтусова, Новая Земля перестала быть «terra incognita». Пахтусов первым нанес на карту географию Новой Земли  от Карских Ворот до Маточкина Шара. Во время зимовки   вёл   регулярные метеорологические наблюдения, совершил большие экспедиции для съёмки южного берега острова.

Архипелаг Новая Земля протянулся с  севера на юг более чем на тысячу километров, его ширина— от 40-ка до 140-ка километров. Новая Земля почти в 10 раз больше знаменитого острова Крит, более чем вдвое крупнее Тайваня, ее площадь на пять тысяч квадратных километров больше японского острова Хоккайдо.   

Пахтусов первый указал, что на Новой Земле находятся залежи каменного угля, использование которых, по его мнению, должно было бы сыграть важную роль в хозяйственном освоении просторов Севера. 

Изматывающие экспедиции к Новой Земле, с изнурительными зимовками, борьбой с сокрушительными льдами, отняли жизнь многих матросов и сильно подорвали здоровье Пахтусова — он скончался в возрасте 36 лет, ровно через месяц после окончания последней экспедиции.

В 1875 году штурманы военного флота решили увековечить имя Пахтусова, воздвигнув ему монумент на свои трудовые деньги. В течение десяти лет они ежемесячно отчисляли небольшой процент из своего скудного жалованья, пока не накопили необходимую сумму. Бронзовый монумент этот и сейчас стоит в Кронштадте.

Памятник Пахтусову в Кронштадте. 

Источник. 

Александр Илларионович Тудоровский родился в селе Булахово Остерского уезда Черниговской губернии в семье техника-землемера. После окончания в 1894 году с золотой медалью Черниговской гимназии поступил на математическое отделение физико-математического факультета Петербургского университета. Завершив в 1897 году высшее образование, работал в статистическом отделении Департамента таможенных сборов Министерства финансов в качестве статистика по истории внешней торговли России за 100 лет. С 1898 по 1902 год преподавал физику и математику в средних учебных заведениях Санкт-Петербурга. С момента открытия в 1902 году Петербургского политехнического института и по 1919 год преподавал в нём физику и теоретическую механику. В 1904, 1905 и 1908 годах был командирован институтом для научных занятий в университетах Германии (Гиссен, Геттинген, Мюнхен). С 1908 по 1913 год А. И. Тудоровский читал курсы физики и смежных дисциплин в офицерских классах Артиллерийского училища. В эти же годы начинает серьёзно интересоваться оптикой, в первую очередь наблюдательными приборами и артиллерийскими прицелами, которые после войны с Японией стали всё более востребованы в армии и поэтому изучались в Артиллерийском училище.

В 1916 году А. И. Тудоровский организовал оптотехническую лабораторию и вычислительное бюро при Императорском фарфоровом заводе, на стеклянном отделении которого по инициативе профессора Петроградского университета Д. С. Рождественского начались попытки производства отсутствующего в стране оптического стекла, необходимого для создания оптических приборов. В 1918 году оптотехническая лаборатория (позднее преобразованная в отдел) и вычислительное бюро вошли в организованный Д. С. Рождественским Государственный оптический институт (ГОИ). А. И. Тудоровский возглавлял бюро и отдел до 1933 года, затем оптико-вычислительный отдел института. Работу в ГОИ совмещал с преподавательской деятельностью: с 1919 по 1929 год преподаватель и доцент физического факультета Ленинградского университета, читал лекции по курсам — геометрическая и прикладная оптика, кристаллооптика и теоретическая механика, руководил семинарами по теоретической механике, электромагнитной теории света и математике. С 1921 по 1924 год читал лекции по курсу «Электричество и магнетизм» и заведовал физической лабораторией в Военно-инженерной академии РККА в Петрограде. В 1930—1931 годах прочитал курс общей теории оптических приборов в Военно-технической академии РККА в Ленинграде. С 1920 по 1930 год состоял консультантом оптико-механического отдела завода «Большевик». Консультировал работы оптотехнической тематики в научно-исследовательских институтах: Электрофизическом — с 1932 по 1933 год, в Институте телевидения (ныне ФГУП «НИИТ») — с 1935 по 1937 год.

1 февраля 1933 года избран членом-корреспондентом АН СССР по Отделению математических и естественных наук. 25 ноября 1934 года Президиумом АН СССР ему была присуждена учёная степень доктора физико-математических наук. В годы Великой Отечественной войны работал в эвакуированном в г. Йошкар-Ола ГОИ, руководил работами вычислительного отдела по расчетам оптических систем оборонного назначения. В послевоенное время до 1961 года продолжал работать в ГОИ, возглавлял оптотехнический отдел. В 1956 году А. И. Тудоровскому было присвоено звание Заслуженного деятеля науки и техники РСФСР. На протяжении многих лет был членом редакционных коллегий «Журнала технической физики» и «Оптико-механическая промышленность», возглавлял Государственную экзаменационную комиссию Ленинградского института точной механики и оптики.

Александр Илларионович Тудоровский скончался 25 сентября 1963 года в Ленинграде.

Источник. 

Родился Самуил Соболь в Одессе. В 1920 году окончил Новороссийский университет в Одессе и вскоре решил свою жизнь связать с Москвой, поначалу работы не было, но в 1922 году он успешно устраивается на работу в различные издательства и работает на нескольких работах вплоть до 1933 года, одновременно с этим с 1929 по 1931 год работал в Коммунистической академии и в отделении биологических наук АН СССР. В 1938 году Самуил Львович основал Кабинет истории микроскопа, который вскоре перерос в отдел истории микроскопии Института истории естествознания. С 1946 по 1960 год Самуил Львович работал в данном институте как научный сотрудник, при этом до 1955 года возглавлял сектор истории биологических наук. Самуил Львович жил и работал в Москве по адресу Садово-Кудринская улица, 24. В 1950-е годы переводил Фауста Гёте (перевод не опубликован).

Скончался Самуил Соболь 11 декабря 1960 года в Москве. Похоронен на Ваганьковском кладбище.

Источник. 

Уроженка Аяччо, Летиция происходила из благородного семейства генуэзского происхождения. В 14 лет была выдана замуж за юриста Карло Буонапарте. У них родилось 13 детей, из которых до зрелого возраста дожили 5 сыновей и три дочери:

В 1769 году Корсика перешла под контроль Франции, однако Летиция так и не выучила французского языка. В 1785 году овдовела и через 8 лет вынуждена была с детьми перебраться на материк, в Марсель.

После коронации Наполеона (на которой она присутствовать не пожелала) он даровал Летиции титул «Мадам Мать Императора» (фр. Madame Mere de l’Empereur) и подарил имение Пон-сюр-Сен под Парижем. Несмотря на огромное состояние, Мадам-мать, прожившая столько лет на грани нищеты, отличалась скупостью, французскими делами не интересовалась и редко бывала при дворе.

После свержения сына бежала с братом, кардиналом Фешем, в Рим, где и провела остаток жизни, почти лишившись зрения, в палаццо Бонапарте на площади Венеции. Её останки по приказу Наполеона III были перевезены из Италии в Аяччо.

Источник. 

Гааз изучал германистику, философию и медицину в Йенском и Гёттингенском университетах. С 1806 года состоял в качестве врача на русской службе. За свою деятельность он был представлен московским губернатором Д. С. Ланским к ордену Святого Владимира 4-й степени; этот знак отличия Гааз очень ценил и неизменно носил его до смерти на своем поношенном, но всегда опрятном фраке. В 1809 и 1810 годах совершил путешествия по Кавказу для изучения минеральных источников (ныне Кавказские Минеральные Воды). Исследовал источники в Кисловодске, открыл источники Железноводска, первым сообщил об источниках в Ессентуках (хотя и не придал им важного значения). Во время Отечественной войны 1812 года он работал в качестве хирурга в Российской Армии.

С 1813 года, после кратковременной поездки на родину, жил и работал в Москве.

Ф. П. Гааз, член Московского тюремного комитета и главный врач московских тюрем, посвятил свою жизнь облегчению участи заключённых и ссыльных. Он боролся за улучшение жизни узников: добился, чтобы от кандалов освобождали стариков и больных; упразднения в Москве железного прута, к которому приковывали по 12 ссыльных, следовавших в Сибирь; отмены бритья половины головы у женщин. По его инициативе были открыты тюремная больница и школа для детей арестантов. Постоянно принимал и снабжал лекарствами бедных больных. Боролся за отмену права помещиков ссылать крепостных. На благотворительность ушли все его сбережения.

Римско-католическая церковь начала процесс беатификации доктора Гааза.

Похоронен на Введенском кладбище в Москве.

Источник. 

Голицын Лев Сергеевич - известный учёный-археолог, член-корреспондент Московского археологического общества, — открыл ряд стоянок каменного века по берегам Оки от д. Чулковая до Мурома.

Из княжеского рода Голицыных (ветвь Алексеевичей), сын князя Сергея Григорьевича, который после увольнения в отставку вступил в брак с фрейлиной-полькой Марией Ивановной Езерской, от которой имел трёх сыновей — Григория, Льва, Фёдора и трёх дочерей — Юлию, Марию и Екатерину.

Лев Голицын родился в местечке Стара-Весь Люблинской губернии Царства Польского, в замке Радзивилов, доставшемся по наследству его матери. Получил прекрасное домашнее воспитание; знал польский, французский и немецкий языки; много читал, был участником литературных, музыкальных вечеров и балов, которые устраивал его отец, общался с интересными, образованными людьми.

Учитывая увлечённость сына историей и общественными науками, отец отправил сына учиться во Францию, в Парижский университет, который он окончил с учёной степенью бакалавра в 1862 году. После чего Л. С. Голицын вернулся в Россию с целью продолжить учёбу и нести службу. Здесь ему пришлось усиленно заниматься русским языком.

С 7 декабря 1864 года по 1 марта 1866 года Л. С. Голицын служил в Министерстве иностранных дел: сначала — канцелярским чиновником при Азиатском департаменте, потом — коллежским регистратором. С 17 апреля 1866 года по 3 июля 1867 года Л. С. Голицын служил в Главном архиве Министерства иностранных дел.

В период 1867—1871 годов он — студент кафедры римского права юридического факультета Московского университета, ученик профессора Н. И. Крылова. Во время учёбы в университете Л. С. Голицын организовывал семинары и дискуссии по различным проблемам истории права, выступал с докладами и сообщениями; также он выпустил литографические лекционные курсы Н. И. Крылова; в 1869 года вышла книга Л. С. Голицына «Конспект истории римского права. I период». В 1870 году был удостоен золотой медали за сочинение «О судьбах народных собраний в Риме по трибам».

Оставлен в университете для подготовки к профессорскому званию; в 1872—1874 годах продолжал образование в Лейпциге и Гёттингене. Во Франции стал изучать опыт приготовления виноградных вин.

В 1876 году избран предводителем дворянства Муромского уезда Владимирской губернии, но по его личной просьбе отставлен от должности. По его представлению Муромское уездное земское собрание в преддверии русско-турецкой войны (1877-1878 г.) приняло постановление «…собрать на нужды Отечества двойной земский сбор». Имел длительную ссору с бывшим муромским предводителем Д. П. Засецким, закончившуюся дракой и судебным разбирательством, причем Голицын был признан виновным. В 1870-х годах участвовал в археологических раскопках во Владимирской губернии под руководством графа А. С. Уварова, с 1877 года — член-корреспондент Московского археологического общества, — открыл ряд стоянок каменного века по берегам Оки от д. Чулковая до Мурома. В 1880—1882 годах состоял гласным Владимирской губернской земской управы.

Умер Голицын 26 декабря 1915 года. Похоронен в Новом Свете.

Источник. 

Высота Везувия - 1277 метров, что меньше половины высоты Этны - крупнейшего вулкана Европы, но вязкая лава делает его значительно более взрывоопасным. Серные пары постоянно поднимаются над огромным главным кратером, а почва в местах, близких к вершине, так горяча, что в ней можно испечь яйца. Первое (и самое знаменитое) зарегистрированное извержение Везувия произошло 24 августа 79 года нашей эры. Точное описание этого страшного события оставил римский писатель Плиний Младший, который гостил в то время в Мизено - имении своего дяди на берегу Неаполитанского залива. В тот день рано утром над Везувием вдруг поднялось облако необычайной формы, больше всего походившее на пинию - итальянскую сосну. 

Огромный ствол пинии вздымался вверх и расходился в вершине своей ветвистой кроной, которую будто поддерживали восходящие потоки воздуха. Потом, словно этот поток стал иссякать, ствол дерева начал растворяться, временами становясь то белым, то приобретая цвет грязи. Это зависело от того, выбрасывал вулкан пепел или землю. Небо внезапно сделалось грозным, облако становилось все темнее и темнее... За обильным выпадением пепла полностью скрылось солнце, и наступила кромешная тьма. Это еще больше усилило тревогу и замешательство людей. На улицу нельзя было выйти, не прикрыв голову подушкой, так как вместе с пеплом на голову падали тяжелые камни. Извержение Везувия полностью уничтожило Помпеи. Город скрылся под слоем пепла, достигавшим толщины трех метров. Когда в середине XVIII века начались раскопки Помпеи, были найдены останки многих погибших людей. 

Всего во время извержения погибли предположительно 2000 человек, однако число это постоянно пересматривается по мере того как в обширной зоне раскопок археологи отыскивают останки все новых жертв. Расположенный по другую сторону от Везувия город Геркуланум не был засыпан падающим с неба пеплом, но он тоже был обречен и исчез с лица земли. Высоко на склонах вулкана скопилось огромное количество пепла, грозившее в любой момент обрушиться вниз. И когда прошел проливной дождь, эти массы пепла размокли и начали оползать. Глубина некоторых из этих потоков достигала пятнадцати метров. Но к тому времени большая часть населения уже успела покинуть город.

Источник. 

24 августа 1995 года Microsoft выпускает Windows 95, продавая рекордные 7 миллионов копий за первые пять недель. Этот запуск стал самым разрекламированным за всю историю Microsoft. В рекламных роликах, транслируемых по телевизору, участники «Роллинг Стоунз» поют «Запусти меня» на фоне изображений новой кнопки «Пуск». Статьи в СМИ начинаются словами: «Встречайте новую систему».

Наступила эра факс-модемов, электронной почты, нового мира Интернета, захватывающих мультимедийных игр и обучающих программ. В Windows 95 добавлена встроенная поддержка интернет-подключений, коммутируемых сетей и новые возможности самонастраивающихся устройств, позволяющие с легкостью устанавливать оборудование и программное обеспечение. Кроме того, 32-разрядная операционная система предлагает улучшенные технологии для работы с мультимедиа, более эффективные функции для решения мобильных компьютерных задач и интегрируемые сетевые возможности.

Для работы Windows 95 требовался компьютер с процессором 386DX и выше (рекомендовалась серия 486) и ОЗУ размером не менее 4 МБ (рекомендовалось ОЗУ размером 8 МБ). Версии для обновления были доступны для дискет и компакт-дисков. Операционная система выпускалась на 12 языках.

В Windows 95 впервые появляются меню «Пуск», панель задач, а также кнопки «Свернуть», «Развернуть» и «Закрыть» в каждом окне.

Летом 1995 года выходит первая версия Internet Explorer. Браузер начинает соперничать с конкурентами за место в Интернете.

Источник.

Сын статского советника Людвига Пауля (Александра Павловича) Лансере (1815—1869) (сына майора наполеоновской армии Пауля Лансере, получившего русское подданство) и Элеоноры Антоновны Яхимовской (1824—1856), воспитанницы баронов Ворнезиус (живших в Моршанске).

Евгений Лансере родился в Моршанске, поступил в местную гимназию. Уже с детства в своих работах он выбрал тему, которой будет увлечен всю жизнь, — лошадей. Впоследствии, молодой скульптор совершит ряд дальних поездок по Центральной Азии, Кавказу и Северной Африки, добавив в своё творчество многие этнические образы (Афганец, Араб, и др), значительно обогатившие его творчество. В 1861 году вместе с семьей переезжает в Петербург. Там окончил 2-ю Санкт-Петербургскую гимназию и юридический факультет Петербургского университета. 

Специального художественного образования Евгений Лансере не получил и занимался лепкой самостоятельно, пользуясь советами Н. И. Либериха,лепкой занимался самостоятельно, посещал мастерские скульпторов работал с натуры.В 1867 и 1876 гг. совершил поездки в Париж, где изучал художественное литье из бронзы и знакомился с произведениями искусства, находящимися в музеях. Ежегодно путешествовал по средней и южной России, Украине, Кавказу, Башкирии, Киргизии, Крыму. В 1883 году побывал в Алжире.В 1869 году получил от Императорской Академии Художеств звание классного художника 2-й степени. В 1872 году за свои работы получает от Академии художеств звание классного художника 1-й степени. 1874 году был признан почетным вольным общником Академии Художеств. С 1879 г являлся членом Московского общества любителей художеств.

Лансере много работал по частным заказам, и все они, исполнялись, как правило, в одном экземпляре, из бронзы. Но затем право на литье скульптур Лансере покупают фабриканты - Шопен, Сазиков, Грачев - и начинают тиражировать его работы. Этим объясняется широкая распространенность сегодня скульптур Е. А. Лансере — музеи и частные коллекции многих странах мира экспонируют его работы.

Мастер сюжетной пластической миниатюры, прославивший русскую скульптурную школу за рубежом, принимал участие во Всемирных выставках в Лондоне (1872), Вене (1873), Париже (1873), Антверпене (1885) и других городах. Его произведения отливались во всех ведущих заводах и в бронзолитейных мастерских частных фирм – Ф.Ю.Шопена , Н.Ф.Штанге, А.Морана, К.А.Берто, а также на чугунолитейных заводах Урала. Лансере был крупным анималистом, прекрасно изображал лошадей, в том числе и в исторических сюжетах. Всего он создал около 400 произведений. Его работы представлены в экспозиции Радищевского музея, Национальный художественный музей Республики Беларусь, хранятся в Государственном Русском музее, Государственной Третьяковской галерее, и др.

Сын и дочь Евгения Александровича — Евгений Евгеньевич и Зинаида Евгеньевна стали художниками, младший сын Николай Евгеньевич — архитектором.

Умер Лансере в своем имении «Нескучное» (Харьковская губерния) 4 апреля 1886 года.

Источник. 

Лавиния дочь художника болонской школы Просперо Фонтана (1512 — 1597). Её отец был успешным живописцем, работавшем в Риме и Флоренции. В качестве художника-портретиста Просперо Фонтана был представлен самим Микеланджело папе Юлию III и некоторое время даже получал жалованье от папского престола. Лавиния рисовала в основном портреты и картины на религиозные и мифологические темы, которые иногда включали женские фигуры. В течение 20 лет, начиная с 1580-х годов, Лавиния достигла большой известности как автор портретов дам высшего общества Болоньи. Её стиль характеризует осторожное внимание к деталям одежды и драгоценностей с пониманием индивидуальности изображаемого. Рисовала она также многих важных особ, преподававших в Университете Болоньи.

В возрасте 25 лет Лавиния Фонтана вышла замуж за художника, выходца из благородной семьи, Жана Паоло Цаппи. Несмотря на то, что Лавиния стала матерью одиннадцати детей, она была очень плодовитой художницей, нарисовав 135 картин. Творчество Лавинии Фонтаны имело большой успех по всей Италии, она стала первой женщиной из Болоньи, которая достигла популярности по всей стране.

С 1603 года по приглашению папы Климента VIII работала в Риме. Её крупнейшая работа — алтарный образ «Мученичество Святого Стефана» (1604) для церкви Сан-Паоло фуори ле Мура — погибла в 1823 году. В 1604 году Лавиния становится официальной художницей-портретисткой в суде папы Павла V. В Риме Лавиния Фонтана добилась многих почестей. В 1611 году скульптор и архитектор Феличе Антонио Казони преподнёс ей бронзовый медальон с её портретом.

Лавиния является первой женщиной, которая была избрана в римскую Академию. Фактически Фонтана расценивается в Западной Европе как первая женщина, сделавшая профессиональную карьеру художника наравне с коллегами-мужчинами, работая вне женского монастыря.

Источник.