4 июня 1703 года заложен Домик Петра I (старейшее здание Санкт-Петербурга)
Из рукописи «О зачатии и здании царствующего града Санкт-Петербурга», написанной после смерти Петра I. (Строки, относящиеся к 24 маю 1703 года):
«...На острову, который нынче именуется Санкт-Петербургским, царское величество повел рубить лес и изволил обложить дворец. Генерал светлейший князь Александр Данилович Меншиков предлагал его царскому величеству: в Канецких слободах от пожару многие домы в остатке, строены по архитектуре из лесу брусоваго, не соизволит ли перевесть и построить дворец. Царское величество изволил говорить: для того и велено на сем месте рубить лес, из того лесу строить дворец впредь для знания, в какой пустоте оный остров был».
Там же сказано, что 25 мая
«около дворца на берегу реки Невы вверх и по Малой Неве вниз повелел лес вырубить и место разровнять»,
а 26 мая
«дворца строение работою окончилось».
Наконец, 28 мая
«царское величество со... знатными чинами на 63 судах изволили шествовать к новопостроенному дворцу…»
Деревянный Домик Петра I на Петроградской стороне — уникальный памятник архитектуры и старейшее здание Санкт-Петербурга. В документах петровского времени Домик именовался «Первоначальным дворцом» или «Красными хоромами». Сруб размером 12,7?5,7 м из тесаных сосновых бревен поставили в конце 26 мая 1703 г. на месте указанном самим Петром I. На крыше здания была установлена деревянная мортира и «пылающие» ядра, в знак того, что дом принадлежит «капитану бомбардирской роты», так числился Петр I в армейских списках.
Уже в петровское время были предприняты меры по сохранению первого дворца Петра 1. В 1723 г. над Домиком по проекту архитектора Д. Трезини возвели защитную галерею на столбах, в 1822 г. проемы галереи остеклили. Существующий сегодня кирпичный футляр был сооружен по проекту архитектора Р.И.Кузьмина в 1844 г. В 1899 г. к каменному футляру над домиком Петра I с севера и юга пристроили два тамбура по проекту инженера-архитектора Н.М.Салько. Северный тамбур предназначался для публики, южный — для хранения лодки-верейки Петра I.
По распоряжению императрицы Елизаветы Петровны — дочери Петра I — в 1742 г. в столовой домика была открыта часовня во имя Нерукотворного Образа Спасителя. В нее поместили родовую святыню Романовых — икону Спаса Нерукотворного, принадлежавшую царю Петру. Перед образом Спасителя Петр испрашивал благословение Божие на основание новой столицы, он сопровождала царя в походах, при его болезни и погребении. Сейчас эта икона находится в Спасо-Преображенском соборе Санкт-Петербурга, она помещена в особый киот перед правым клиросом. Часовню в Домике Петра упразднили в 1929 г.
В 1870-е гг. участок вокруг Домика оградили ажурными чугунными решетками и разбили небольшой сад, в котором со стороны реки Невы установили бронзовый бюст Петра I (Н.- Ф.Жилле — П.П.Забелло, с оригинала Б.К.Растрелли). В особых случаях в саду у Домика члены императорской фамилии сажали деревья. Ныне эта традиция возрождена, в мае 2011 г. принц Майкл Кентский посадил рядом с домиком дуб.
В 1930 г. в Домик Петра I стал музеем. В 1934 г. музей «Домик Петра I» поступил в ведение комплекса Петровских дворцов Петергофского объединения, а в 1938 г. присоединен к музею «Летний дворец — музей Петра I». Во время Великой Отечественной войны Домик не понес серьезных повреждений. Экспонаты музея были эвакуированы в город Сарапул, за Урал. Домик Петра находился под охраной музейного персонала и уже в 1944 г. открылся для посетителей, первым в городе.
В начале 2004 г. Домик Петра вошел в состав Государственного Русского музея.
Домик Петра I — это простая в плане постройка — в центре сени, за ними — маленькая спальня царя, а по сторонам более просторные кабинет и столовая. Площадь Домика по внешнему периметру — 65 квадратных метров. Стены Домика, прорезанные необычными большими окнами с мелкой расстекловкой переплетов, сохранили следы раскраски под кирпич. Подобный прием декорировки деревянных сооружений был характерен для первых лет существования города. Роспись Домика является единственным сохранившимся образцом такого рода. Высокая четырехскатная крыша крыта гонтом — плоскими деревянными дощечками, имитирующими черепицу.
В ходе реставрационных работ 1971-1975 гг., проводившихся по проекту арх. А.Э Гессена, внутри здания был расчищен так называемый «травный» орнамент на наличниках окон и дверей, исполненный масляными красками. На черном фоне переплетаются цветы и травы — розы, шиповник, мята перечная, васильки, гвоздики. Остатки живописи имеются на всех внутренних дверях Домика. Лучше других сохранилась живопись на дверном полотне из столовой в спальню, где изображён интерьер западноевропейского собора. Стены помещений внутренних помещений Домика, как и в петровское время, обиты морской парусиной. Окна застеклены «лунным» стеклом, изготовленным в наше время по технологии начала XVIII в.
Современная музейная экспозиция представлена предметами, относящимися к петровскому времени, в том числе и мемориальными. Среди них: мундирное платье красного сукна; трость восточной работы, отливка руки Петра с оттиска, сделанного на липецком чугунолитейном заводе в 1707 г., лодка-верейка, кресло Петра I.
По наружному виду и не догадаешься, что дом деревянный: всё дело в том, что сам драгоценный сруб скрыт внутри, а снаружи его окружает кирпичный «футляр», оберегающий уникальный памятник архитектуры начала XVIII века от злого питерского климата. Раньше домик стоял у самой воды и сам был раскрашен под кирпич:
4 июня - Международный день невинных детей — жертв агрессии
(на других официальных языках ООН: англ.International Day of Innocent Children Victims of Aggression,исп.D?a internacional de los Ni?os V?ctimas Inocentes de Agresi?n,фр.Journ?e internationale des enfants victimes innocentes de l’agression) — отмечается ежегодно 4 июня начиная с 1983 года.
19 августа 1982 года на своей чрезвычайной специальной сессии по вопросу о Палестине Генеральная Ассамблея, «будучи потрясенной огромным числом невинных палестинских и ливанских детей — жертв актов агрессии Израиля», постановила отмечать 4 июня каждого года как Международный день невинных детей — жертв агрессии (резолюция ES-7/8 ).
Именно в этот день в 1982 году жилые кварталы Бейрута были подвергнуты сильнейшей бомбардировке израильскими вооруженными силами, что привлекло к большим жертвам среди мирного населения.
Для некоторой части взрослого населения война – игра, для политиков – расчёт, для женщин, не смотря на то, что принято считать, что большинство войн произошло из-за женщин (чушь или оправданье?!) – слёзы, для детей – смерть.
Дети гибнут в войне, дети подрываются на минах в поствоенное время, дети гибнут в локальных разборках, дети гибнут во время террористических актов (для террористов излюбленное оружие, чтобы добиться своего или «доказать» миру что-либо, – дети), дети гибнут от рук маньяков и убийц...
ДЕТИ ГИБНУТ! Самые страшные трагедии последних лет – обвал крыши «Дельфинаруима» и захват школы в Беслане, в результате которого пострадали более 700 человек, более 330 человек погибли.
Не стоит забывать, что террористы захватили ШКОЛУ, где основная масса были дети.
Позднее специалисты выяснили, что сбой дал один из компьютеров системы NORAD - Североамериканского Командования Авиакосмической обороны (North American Aerospace Defense Command).
В течение десяти минут мир находился на грани ядерного Апокалипсиса. На пусковые установки межконтинентальных баллистических ракет «Минитмэн» поступила команда подготовки к запуску, а экипажи стратегических бомбардировщиков заняли свои места в самолётах.
Однако, компьютеры не выдавали чёткой и связной картины нападения - вместо этого на экранах отображались постоянно меняющиеся цифры количества запущенных ракет, а на разных командных пунктах эти цифры не всегда совпадали.
Как выяснилось позднее, причиной сбоя компьютера и всей системы стал дефектный чип, стоимостью всего в 46 центов. Катастрофу удалось предотвратить людям, разумно рассудившим, что нападение так просто быть начато не может.
В 1959-1960 годах американский летчик Эдвард Уайт прошел подготовку в Школе летчиков-испытателей ВВС США на авиабазе Эдвардс (штат Калифорния) и получил назначение в Отделение авиационных систем на авиабазу Райт-Паттерсон (возле Дейтона, штат Огайо). Именно здесь произошло его первое соприкосновение с космической работой.
Уайт был пилотом самолета KC-135, который использовался для полетов по параболической траектории для создания кратковременной невесомости. В его самолете готовились к полетам все астронавты первого набора НАСА. В сентябре 1962 года во время второго набора НАСА Уайт прошел все медицинские тесты и был зачислен в группу астронавтов.
С первого выхода человека в открытый космос было совершено 729 прогулок по безвоздушному космическому пространству общей продолжительностью более четырех тысяч часов. Советский космонавт Светлана Савицкая вышла за пределы своего космического корабля 25 июля 1984 года, став первой женщиной оказавшейся в открытом космосе. Всего в безвоздушном пространстве побывали 210 человек. Рекордсменом по числу выходов в открытый космос является Анатолий Соловьев – их у него 16 общей длительностью более 78 часов.
Тимирязев родился в интеллигентной дворянской семье. Происхождение фамилии Тимирязевых связывают с именем ордынского князя Темира-Гази (14 в.), потомки которого служили на видных военных и гражданских должностях в России. Его отец, сенатор, был человеком республиканских взглядов и поклонником Робеспьера. Мать — дочь эмигрировавшей в Россию английской баронессы, энергичная и предприимчивая женщина, много усилий отдавшая воспитанию детей. Тимирязев получил обычное для дворянских семей домашнее образование с изучением нескольких языков, увлекался химией, литературой, музыкой, живописью.
Вместе с тем он с пятнадцати лет начал самостоятельно зарабатывать средства на жизнь переводами.
В 1861 Тимирязев поступил в Петербургский университет на камеральный факультет (готовил чиновников по управлению государственными имуществами), с которого вскоре перешел на физико-математический.
За участие в студенческих волнениях он был исключен из университета, но за три года вольнослушателем окончил (1865) его по естественнму отделению физико-математического факультета, среди преподавателей которого были А. Н. Бекетов, Д. И. Менделеев, А. С. Фаминцин и другие выдающиеся ученые.
Под влиянием прогрессивных взглядов своих учителей и коллег, а также революционно-демократического движения 60-х годов Тимирязев становится одним из видных представителей естественнонаучного позитивизма (в духе О. Конта, философия которого оказала на него большое влияние), горячим сторонником демократических свобод в университетской научной и общественной жизни.
(Впоследствии Тимирязев принял Октябрьскую революцию, а в 1920 послал свою книгу «Наука и демократия» В. И. Ленину с надписью, в которой говорил о счастье «быть его современником и свидетелем его славной деятельности». Ленин ответил, что «был прямо в восторге», читая замечания Тимирязева «против буржуазии и за Советскую власть.»).
В 1868 году Тимирязев командируется за границу (Германия, Франция) для работы в лабораториях Р. Бунзена и Г. Кирхгофа в Гейдельберге и Ж. Буссенго и М. Бертло в Париже (последнего Тимирязев считал своим учителем). Период 1870-92 гг. связан с преподаванием в Петровской земледельческой и лесной академии (ныне Московская сельскохозяйственная академия имени К. А. Тимирязева). С 1878 по 1911 Тимирязев — профессор Московского университета, из которого добровольно ушел в отставку в знак протеста против политики министерского начальства. Последние десять лет жизни занимался литературно-публицистической деятельностью.
Он родился в 1796 году в отцовском имении в Симбирской губернии. Его отец - боевой офицер-полковник, умер, когда мальчику было всего два года, затем умерла мать, и девяти лет он остался круглым сиротой. Тогда заботу о нем взял на себя дядя, младший брат отца - И. И. Дмитриев. Он определил племянника в Благородный пансион при Московском университете, по окончании которого юноша поступил в Московский университет. Пятнадцатилетним подростком он пережил пожар Москвы 1812 года. Тогда особенно остро все ощутили кровную связь старой столицы со всей Россией, ощутили ее народной столицей. Михаил Дмитриев пронес это чувство через всю жизнь, многие его стихи посвящены Москве; ему же принадлежат и знаменитые строки о московских улицах, которые уже более ста лет цитируют почти во всех популярных статьях и очерках по истории столицы: Улицы узки у нас; широка у нас летопись улиц! Еще будучи студентом, М. Дмитриев особую склонность проявлял к литературе, он писал стихи и переводил французских поэтов; перевод басни Флориана был первым его выступлением в печати, это случилось в 1815 году.
В том же году И. И. Дмитриев, выйдя в отставку, уехал из Петербурга и поселился в Москве. Племянник стал жить в его доме. Дом И. И. Дмитриева посещали все известнейшие русские писатели и поэты того времени: Н. М. Карамзин, В. А. Жуковский, П. А. Вяземский, А. А. Шаховской, В. Л. Пушкин и многие другие. Позднее в гостеприимном московском доме И. И. Дмитриева бывал и А. С. Пушкин. Юный Михаил Дмитриев оказывается в одном из центров бурной литературной жизни и вскоре из заинтересованного наблюдателя сам становится участником борьбы литературных партий - "Арзамаса" и "Беседы любителей русского слова". Все его симпатяи на стороне "Арзамаса". С товарищами по университету он организовал литературное общество с вызывающим названием "Общество громкого смеха", В него входило также несколько будущих декабристов. Произведения членов общества, читавшиеся на их заседаниях,это пародии, сатиры, направленные против литературных противников. Но осуждение литературных староверов порой переходило в осуждение существующего в России государственного строя - самодержавия, социальных отношений, общественных порядков, мешающих дальнейшему развитию страны. "Общество громкого смеха" прекратило свое существование в 1820 году, оно не успело стать ячейкой тайного декабристского общества, однако в творчестве Михаила Дмитриева с этих пор и до конца жизни прослеживается откровенно критическое отношение к общественному строю, основанному на самодержавии и крепостном праве. В годы учебы в университете и после его окончания Михаил Дмитриев служил в Архиве иностранной коллегии. Служивших в Архиве молодых людей тогда называли "архивными юношами". "Архивного юношу" А. С. Пушкин изобразил в набросках неосуществленной повести, ее герой - "один из тех юношей, которые воспитывались в Московском университете, служат в Архиве и толкуют о Гегеле", "один из тех людей, одаренных убийственной памятью, которые всё знают и всё читали, и которых стоит только тронуть пальцем, чтоб из них полилась их всемирная учевость". В этой атмосфере Дмитриев выступает с критическими статьями, в которых пытается разобраться в сущности происходящих в литературе процессов. Но его критические статьи оказались направлены против романтизма: он критиковал романтические поэмы Пушкина, отрицательно оценил публикацию первого отрывка из комедии Грибоедова "Горе от ума", правда, впоследствии он изменил отношение к этому произведению. В его отрицательном отношении к романтическому направлению была своя логика: он был убежден, что литература должна заниматься более серьезными вопросами, она должна не развлекать, не удивлять, а поучать, как это делали писатели-классицисты. В этом он смыкался с практикой поэтов-декабристов К. Ф. Рылеева, В. К. Кюхельбекера, Ф. Н. Глинки и других, которые также тяготели к поэтике классицизма. "М. Дмитриев,- писал о нем литератор-современник,- был самый обильный и известный в свое время классик, последний и самый твердый устой упадавшего классицизма". "Форма, лад стихов у него старые - карамзипские",- утверждал другой.
«Ты жалко, бедное растенье! —
Сказал Фиалке Плющ, надменный высотой.-
Удел твой — жить в тени; что ждёт тебя? — Забвенье!
Ты с самой низкою равняешься травой.
Какая разница со мной!
Смотри, как я вкруг дуба вьюся;
Смотри, как вместе с ним я к облакам взношуся!»
— «Пожалуй, не жалей! — Фиалочка в ответ.-
Высок ты, спору нет;
Но я сама собой держуся».
Михаил Дмитриев всегда был в тени своего знаменитого дяди Ивана Ивановича. Так уж получилось, что в литературных кругах он всегда воспринимался, как «второй Дмитриев». Ироничный Пушкин называл его «Лжедмитриев». Да и сам Михаил Александрович к лидерству на Парнасе никогда не стремился. В стихотворении «Моя родословная» он дал сам себе такую каткую характеристику:
Его отец — бедный дворянин и офицер Эрик Мунк, отличался жёстким характером. В 1585 году Эрик был заключён в тюрьму замка Драгсхольм, а восьмилетний Йенс с матерью уехали в Ольборг. В 1591 году, в двенадцать лет, Йенс отправился в город Порту - бывшую столицу Португалии, где и сделался моряком[2] на службе у Диарта Диаша. В следующем году он плавал с голландским конвоем к портовому городу Байе в Бразилии. У бразильского побережья конвой был атакован французскими пиратами, и Мунк был оказался среди семи человек, оставшихся в живых. В течение шести лет Мунк жил в Байе (современный Сальвадор), где состоял на службе брата Диарта Диаша - Мигеля. В 1599 году Мунк вернулся в Европу и поселился в Копенгагене, где датский магнат и государственный канцлер Хенрик Рамель нанял его на свой корабль в качестве помощника капитана. В 1609 году Мунк со своим партнером Йенсом Хвидом ходил в Баренцево море. После двух неудачных попыток найти Северо-восточный проход в 1609 и 1610 годах, Мунк привлек внимание короля Кристиана IV. В период Шведско-датской войны, Йенс Мунк, вместе с дворянином Йоргеном Даа, в 1612 году провел успешную атаку шведской крепости Алвсборг, недалеко от сегодняшнего Гётеборга.
9 мая1619 года, под эгидой короля Кристиана IV, Мунк начал собирать экспедицию, в которую вошли корабли Королевского военно-морского флота Дании: небольшой фрегат «Enhi?rningen» (Единорог) и шлюп «Lamprenen» (Минога), с командой общей численностью в 65 человек[3]. Целью экспедиции было обнаружение Северо-Западного прохода в Китай и Индию. В состав экипажа вошёл Расмус Йенсен, священник датской церкви, признанный в дальнейшем первым лютеранским священнослужителем Канады. 16 мая1619 года суда экспедиции Мунка вышли из порта. Флотилия прошла в пролив Дэвиса и нашла Фробишер-Бей. Пройдя Гудзонов пролив лишь 20 августа, Мунк повернул на юго-запад и в сентябре дошёл до устья реки, которую теперь называют рекой Черчилл (провинция Манитоба, Канада).
Зимовала экспедиция в устье Черчилла. Зима оказалась исключительно суровой, в результате к лету 1620 года, от холода, голода и эпидемий цинги из 65 участников экспедиции выжили только сам Мунк и два его товарища[5][6][7]. К середине июля они поправились, питаясь рыбой и птицей, сделали запасы в дорогу и, бросив одно судно, на «Миноге» отплыли 16 июля1620 года из Канады. 20 сентября1620 года они дошли до Бергена в Норвегии, а 21 сентября добрались доКопенгагена, «скорее похожие на тени, чем на людей»[8]. Как пишет датский историк Эрлинг Поульсен: Экспедиция в Индию через Канаду закончилась полным провалом. Но главное: ведь, добраться до Индии через Канаду невозможно! Однако, тогда этого никто не знал.
[LEFT]В честь Йенса Мунка был назван открытый им остров Канадского Арктического архипелага - Йенс-Мунк.
Йенс Мунк упоминается в книге Жюля Верна «Вверх дном».
И ещё:
[LEFT]Роза Jens Munk имеет розовый цвет. Высота куста как правило составляет около 100-125 см. Ширина порядка 125 см., бывает больше но довольно редко. Устойчивость к болезням розы Jens Munk: болеет в неблагоприятные годы.
3 июня 1910 года совершил свой дебютный полёт английский военный дирижабль «Бета 1». Он вошел в историю воздухоплавания, как первый аппарат, пришвартовавшийся к причальной мачте. Еще одно новшество заключалось в том, что «Бета 1» была оснащена беспроволочным телеграфом.
В 1909 году в Фарнборо был построен «Бэби» объемом 620 куб. м, который впоследствии увеличили до 930 куб. м, а дирижабль переименовали в «Бета».
Массовое применение дирижаблей в военных целях произошло в 1914 году, когда началась Первая мировая война. До этого происходили инженерные изыскания с целью создания наиболее эффективных в условиях боя конструкций и использования самых передовых достижений науки и техники.
Описанное в 1908 году Гербертом Уэллсом в романе «Война в воздухе» применение военных дирижаблей в качестве бомбардировщиков нацелило конструкторов прежде всего на решение этой задачи. Очень уж впечатляюще нарисовал знаменитый фантаст картины уничтожения с воздуха целых городов на суше и флотов противника на море.
Существовали и еще три специализации военных дирижаблей — разведывательная, транспортная и связная. Причем для связи использовался допотопный способ: в гондолу загружали письма, циркуляры и приказы и сбрасывали их на землю в месте назначения.
К дирижаблю, на котором опробовался принципиально новый способ армейской связи, относился английский «Бета 1». Он использовался для связи между частями при помощи беспроволочного телеграфа, то есть радио.
Исходя из поставленных задач, «Бета 1» имел невысокую скорость, не превосходящую 50 км/ч. Не отличался он и габаритами и был способен поднимать в воздух не более 500 килограммов. Его основная цель заключалась в перемещении в зависимости от изменяющейся дислокацией войск и обеспечения радиосвязи между штабом и различными частями.
«Бета 1» относился к мягким дирижаблям — его оболочка с водородом не имела жесткого каркаса. Это был недостаток, поскольку оболочка в результате различных факторов, например, изменения температуры и атмосферного давления, могла менять конфигурацию вплоть до потери симметрии. А это нарушало аэродинамические свойства.
Частично эта проблема решалась за счет размещения внутри оболочки нескольких баллонетов — мешков с воздухом. За счет подкачивания их воздухом можно было стабилизировать давление водорода внутри оболочки.