1 апреля 1902 года американский  пчеловод Джеймс Хеддон  запатентовал первый в мире рыболовный воблер «The „Dowagiac“ Casting Bait».



Около 120 лет назад, американский пчеловод, Джеймс Хеддон, строгал возле своей водяной мельницы доски, а стружку бросал в воду. В ходе этого процесса, американец верно приметил, что на качающуюся и движущуюся на воде стружку очень активно реагирует большеротый окунь, буквально атакующий отходы древесины. Немного поэкспериментировав, Джеймсу Хеддону удалось создать ряд рыболовных приманок, которые он тщательно тестировал, пока в конечном счете не получил некий прототип современного воблера. В 1902 году изобретатель получил свой первый патент, и основал свою собственную компанию по производству рыболовных приманок, которую назвал «Хеддон и сыновья». Стоит отметить, что воблеры постоянно улучшались и модернизировались, пока не стали настолько качественными, как например воблеры yo zuri, прекрасно приманивающие рыбу прямо к рыболову.




Первый в мире воблер, изготовленный Джеймсом Хеддоном в 1902 году и получивший индейское название «Dowagiac» до сих пор хранится в музее компании «Хеддон и сыновья», и порой бытует мнение, что такая приманка может стоить порядка нескольких тысяч долларов, поскольку является первой в мире, а, следовательно, и уникальной. Тем не менее, начиная с 1932 года, на фабрике «Хеддон и сыновья», все воблеры начали выпускаться исключительно из пластика, и про первую деревянную приманку на некоторое время забыли. Однако, начиная с 1978 года, испанские рыболовы вновь обратили внимание именно на деревянные воблеры, которые были гораздо более эффективными по сравнению с пластиковыми, а потому, большинство воблеров от испанских производителей рыболовных приманок, до сих пор производится из дерева. Их отличительной особенностью является то, что внутри деревянной приманки находится небольшой металлический груз, который позволяет деревянной рыбке погружаться в воду, а в приманке Джеймса Хеддона, такого утяжелителя не было, поскольку сам воблер изготавливался из тяжелой древесины, преимущественно американского золотистого дуба.



Стоит отметить, что по некоторому мнению, Хеддон подсмотрел идею этой хитроумной приманки у индейцев, рыбачащих на берегу небольшой речки, после чего лишь немного усовершенствовал идею местных коренных жителей, и выдал ее за свою. Такие доводы не безосновательны, поскольку вещи похожие на первую приманку Джеймса Хеддона, нередко находили на местах стоянки американских индейцев, вот только понять истинного значения этих предметов так никто и не смог, а потому, все лавры и принадлежат американскому пчеловоду, оказавшему рыболовам всего мира величайшую услугу, придумав оригинальную и эффективную приманку для ловли хищной рыбы.

31 марта 1800 года родился Осип-Юлиан Иванович Сенковский

   ...     

( наиболее известный псевдоним — Барон Брамбеус; 19 (31) марта 1800, Антагонка, Виленского уезда, Литва, — 4 (16) марта 1858, Санкт-Петербург) — русский и польский востоковед, полиглот, писатель, редактор. Основатель первого русского массового «толстого журнала» «Библиотека для чтения». Статский советник, заслуженный профессор (1847), член-корреспондент Императорской Академии наук (1828 ).



Хлестаков: ...У меня легкость необыкновенная в мыслях. Все это, что было под именем Барона Брамбеуса... все это я написал. 
Анна Андреевна: Скажите, так это вы были Брамбеус? 
Хлестаков: Как же, я им всем поправляю статьи».


Сенковский родился вблизи Вильно (Вильнюса) в небогатой польской семье и принадлежал к старинному шляхетскому роду Сарбевских; один из его предков, Матвей-Казимир Сарбевский, живший в XVII веке, снискал себе славу лучшего латинского лирика, удостоился венца в Риме и был прозван новым Горацием. К началу XIX века этот род обеднел, но, несмотря на это, будущий Барон Брамбеус сумел получить блестящее домашнее воспитание.



Во время учебы в Виленском университете он заинтерсовался Востоком, самоучкой взялся за изучение арабского и турецкого языков, фарси. Трудно объяснить, почему Сенковского постоянно тянуло на Восток, где ему нравилось все. Он перевел с арабского языка на польский басни Лукиана и издал их в 1818 году. Осенью 1819 г. Сенковский отправился в путешествие по мусульманскому Востоку на деньги, собранные виленскими учеными. Путешествие на Восток продолжалось два года: Турция, Сирия, Египет, Нубия, Эфиопия.



За время странствий юноша в совершенстве изучил арабский и турецкий языки, а кроме них - персидский, сирийский, итальянский, новогреческий, сербский. Впоследствии он овладел также китайским, монгольским, тибетским языками. Кроме того, он основательно изучил религию и литературу, традиции и нравы, предания и суеверия народов Ближнего Востока - и вернулся из путешествия уже знаменитым ориенталистом. Он привез в Петербург в 1821 году научные труды и древние арабские рукописи.



В июле 1822 года двадцатидвухлетний ориенталист Сенковский был назначен профессором Санкт-Петербургского университета сразу по двум кафедрам: арабской и турецкой. За время своего преподавания (продолжавшегося до 1847 года) он опубликовал несколько исследований по истории, филологии, этнографии мусульманского Востока, выпустил ряд переводов из арабской классической литературы. Сенковский стал фактическим основателем прославленной впоследствии школы русской ориенталистики: многие из его учеников (П.С.Савельев, М.Г.Волков, В.В.Григорьев, В.Г.Тизенгаузен и другие) внесли крупный вклад в развитие русского востоковедения.



С начала 30-х годов его биография стала биографией писателя. Первым опытом Сенковского в русской литературе стал цикл «Восточных повестей», которые были переводами с арабского и других восточных языков. В «Полярной звезде на 1823 год» появилась повесть «Бедуин»; в следующем выпуске декабристского альманаха - повесть «Витязь буланого коня», а в «Полярной звезде на 1825 год» были напечатаны сразу три «восточных» повести Сенковского: «Деревянная красавица», «Истинное великодушие», «Урок неблагодарным», «Бедуинка», «Вор», «Смерть Шанфария» - всего 10 восточных повестей.



Это были едва ли не первые образцы оригинальных русских переводов с арабского созданные зрелым мастером-филологом и ставшие своеобразным сплавом литературы и ориенталистики. Не случайно «Витязь буланого коня», например, получил высокую оценку А.С.Пушкина, который в письме к Бестужеву заметил: «Арабская сказка прелесть; советую тебе держать за ворот этого Сенковского». «Восточные повести» Сенковского положили начало целому направлению в русской литературе, пробудившему у читающей публике в России интерес к Востоку, исламу, обычаям восточных народов.



Писатель Валентин Каверин (сам по образованию арабист, выпускник восточного факультета Ленинградского университета) защитил диссертацию о творчестве Сенковского, впоследствии изданную отдельной книгой.



"Вот толстая тетрадь, 
в которой заключается полное описание моей жизни. 
Она вся написана карандашом; 
я так пишу все биографии великих людей, 
особенно моих приятелей, чтобы потомство, 
истерши локтем многие места, не могло разобрать всего, 
что было написано..."

Иоганн Вильгельм Гитторф
   ...       

А. Аникст. «Шекспир и художественные направления его времени»

Интересно, множество источников, где одна и та же статья..., ничего нового. 

26 марта 1698 года родился  Прокоп Дивиш, 
   ...      

( 26 марта 1698, с. Гелвиковице возле Жамберка, Богемия — 25 декабря 1765, Зноймо) — чешский священник, доктор теологии, учёный-экспериментатор, естествоиспытатель, лекарь, музыкант, изобретатель, сконструировавший молниеотвод.
Известно, что в свободное от службы время Дивиш занимался естественными науками. Он изучал влияние электричества на растения и возможности его использования в медицинской практике. При помощи электроэнергии пытался лечить паралич и ревматизм.
Прокоп Дивиш поддерживал связи со всеми лучшими европейскими учеными своей эпохи, был хорошо ознакомлен с работами Ломоносова.
Из ряда технических открытий Дивиша, в первую очередь, известен громоотвод. Он был сконструирован им в 1754 году, то есть фактически до официального сообщения о существовании конструкции с молниеотводом Б. Франклина.
В ходе опытов Прокопу Дивишу удалось создать первый в мире заземлeнный громоотвод. Аппарат был высотой в 42 метров, состоял из более чем 400 заземленных железных шпилей.
Также известно, что в ходе других экспериментов ученому удалось изобрести особый механизм, напоминающий современный электрический струнный музыкальный инструмент. Устройство было названо «Золотой Дивиш».
Прокоп Дивиш является автором книги «Descriptio machinae meteorologicae», в которой записаны подробности создания и действия громоотвода, а также труда по медицине «Волшебство природы».


     ***
Музыкальный инструмент Золотой Дионис (или Denis d'or) был изобретён чешским богословом и учёным Вацлавом Прокопом Дивишом (Vaclav Prokop Divis) (1698 - 1765) в собственном приходе в городе Приметице (Моравия) неподалёку от Зноймо в юго-восточной Чехии. Он был пионером в области исследования электричества ...

 История электротехники »

Александр Ханников 
"Техника: от древности до наших дней"

26 марта 1516 года родился Конрад Геснер
   ...      
(1516, Цюрих -1565, там же) — швейцарский учёный - энциклопедист, одним из первых попытавшийся систематизировать накопленные человечеством сведения о животных и растениях.  Наиболее известен своим пятитомных трудом Historiae animalium («История животных», 1551—1587).

Конрад Геснер рано остался без родителей, и воспитывал его дядя — бедный малограмотный ремесленник. Видимо, судьба ремесленника ждала и Конрада, если бы не проявившаяся с раннего детства жажда знаний, стремление к наукам.



Неизвестно, кто надоумил его отказаться от профессии ремесленника, кто указал ему путь в университет. Но известно, что в 1537 году в Лозаннском университете появился молодой профессор греческого языка Конрад Геснер. Ему шел тогда двадцать второй год. Казалось, Геснер достиг того, к чему стремился, — он стал профессором. Но изучение греческой грамматики не увлекало его — его влекло естествознание. И через четыре года профессор греческого языка стал врачом и натуралистом.



В двадцать пять лет люди не чувствуют своего возраста. А Геснер чувствовал — он выглядел гораздо старше своих лет и часто болел. Сказывались годы недоеданий, непосильного труда, когда ему приходилось учиться и зарабатывать на жизнь. И все-таки Конрад не мог сидеть на месте: натуралист должен собственными глазами, насколько это возможно, видеть растения и животных других стран.



Геснер побывал во многих европейских странах и всюду собирал растения — ботаника была его первым увлечением в естествознании. В родной город он привез множество папок с растениями. Потом организовал ботанический сад, который содержал на собственные деньги, хотя сад очень скоро стал гордостью Цюриха.



Как естествоиспытатель, Геснер изучал растения, старался найти принцип, по которому можно было бы их систематизировать; как врач, он искал растения, которые можно было бы использовать в качестве лекарств.



Геснер издал несколько книг по ботанике, но не забывал прежнюю специальность и писал книги по языкознанию, потом увлекся минералогией и написал книгу о минералах. Но своей славе он обязан все-таки зоологии.
И видимо, Геснер понимал это — недаром же последние часы жизни он захотел провести в своем кабинете.



Это был необычный кабинет. Скорее, это был музей. Первый в мире зоологический музей.
Больной уже не мог видеть экспонаты этого музея, даже когда на короткое время приходил в себя: не было сил открыть глаза. Но для того чтоб увидеть кабинет и все, что находится в нем, Конраду не надо было даже открывать глаза — он прекрасно представлял себе каждую вещь, каждый предмет, находящийся здесь. Чучела зверей и птиц смотрели на него из застекленных шкафов, с полок, со специальных подставок. Скелеты животных, гербарии, коллекции насекомых, засушенные животные… Но главной, самой большой ценностью кабинета-музея были четыре больших (каждая форматом с современную газету) книги и груда исписанных листов — материал для пятого, последнего тома. Этот том в основном будет посвящен насекомым.



Увы, Геснеру не суждено было увидеть пятый том — его издадут уже после смерти друзья и ученики. Но четыре тома Геснер успел выпустить при жизни.
Четыре тома включали в себя все, что было известно людям того времени о животном мире. Геснер изучил множество трудов, начиная от Аристотеля и Плиния и кончая работами своих современников. Геснер свободно владел немецким, французским, английским, итальянским, греческим языками, он знал латынь, древнегреческий и несколько восточных языков. И если находил интересующую его книгу на одном из этих языков, читал ее в подлиннике. Проделывая огромную, буквально титаническую работу, Геснер из множества книг выбирал все, что относилось к животным.



Он был честным человеком, честным ученым и, используя чужой материал, всегда ссылался на автора, называя его фамилию. К каждому тому был приложен список используемой литературы.
Цитируя некоторых авторов или заимствуя у них факты, Геснер иногда оговаривался, что сам не очень верит первоисточнику. То же было и с рисунками — в книге их около тысячи. Иногда рисунки сопровождались такими подписями: «Рисунок этот таков, каким сделал его художник, о точности его я данных не имею».



Но все-таки Геснер страдал излишней доверчивостью. И в его книгах, наряду с достоверными описаниями животных, достаточно точными записями собственных наблюдений, описания имеются и «морских монахов» и прочих чудес, записанных со слов людей, видевших эти чудеса «собственными глазами». Что ж, здесь Конрад Геснер был сыном своего века. И все-таки, создав энциклопедию животного мира, он обогнал свое время.



Современные книги по зоологии, если это не специальные словари и справочники, не составляются по алфавитному принципу. Иначе, допустим, кенгуру, кузнечик, кукушка шли бы подряд: и млекопитающие, и насекомые, и птицы были бы перепутаны.
В зоологии есть строгая и определенная система. И все животные в ней распределены по классам и семействам, родам и видам. Определены признаки каждого класса и рода.



Но это — сейчас. А как должен был поступить Геснер, если в его время никакой системы не существовало, а то, что имелось, очень было запутано? Ни разбираться в этой путанице, ни придумывать свою систему Геснер не имел, видимо, ни времени, ни желания. Пришлось ему расположить животных по алфавиту. Но от этого книги Геснера не превратились в словари или в справочники. Внутри каждой книги, даже внутри каждой статьи была своя система: сначала ученый говорил о том, как на разных языках называется то или иное животное — ведь в каждой стране или на каждом языке оно называлось по-разному. Потом следовало описание животного, указывалось, где оно обитает; затем рассказывалось о его образе жизни; потом шло описание повадок. Следующий параграф был своего рода прикладной зоологией: охота, дрессировка, использование мяса животных. И наконец, в конце статьи говорилось о происхождении названия животного, о его месте в религии.



Такого труда еще не создавал ни один ученый. Геснер знал об этом. Возможно, он понимал, что человечество оценит его труд. И человечество оценило: два с половиной столетия зачитывались его книгами любители естествознания, два с половиной столетия воспитывались на них натуралисты.
Конечно, следующие поколения шагнули дальше, но смогли это сделать лишь благодаря Геснеру.



И еще долго ученые пользовались сведениями, которые черпали из геснеровской энциклопедии.


Кроме того, Геснер писал о целебных источниках, о лекарственных средствах, о природе и сродстве языков и издавал и комментировал многих древних авторов.