«Пред широтой твоей стою я изумленный:

 Большой натуралист, зоолог, землевед,

 Арбитр изящного — изысканный эстет

 Филолог и поэт, в поэзию влюбленный.

 И хоть почти погас твой взгляд на склоне дней,

 Но внутренний твой взор острее стал и зорче,

 Предвидеть может дед, чего не видят внуки».

Источник. 


Источник.



Источник.

С 1177 года, когда Москву сожгли половцы, столица горела регулярно. В 1238 году ее выжигает Батый. Сильный пожар произошел в 1365 году. Однако самый страшный пожар произошел в Москве в 1547 году в царствование Ивана IV. К 1547 году в Москве, ввиду готовящегося похода на Казань, были накоплены огромные количества пороха. Пожар, охвативший столицу, уничтожил собранные с трудом многопудовые запасы. Пожар был ужасен. "Огонь лился рекою, - пишет Карамзин, - и скоро вспыхнул Кремль, Китай-город. Большой посад... Треск огня и вопль людей от времени до времени был заглушаем взрывами пороха, хранившегося в Кремле и других частях города". Сам царь спасался от пожара в селе Воробьево (Воробьевы горы). По преданию, этот пожар был предсказан Василием Блаженным, Христа ради юродивым. Тогда юродивый пришел в Воздвиженский монастырь и долго молился в молчании со слезами - на следующий день именно отсюда начала гореть столица. 

Сразу после пожара Иван IV издал закон, обязывающий московских жителей иметь во дворах и на крышах домов бочки, наполненные водой. Для приготовления пищи предписывалось строить печи и очаги на огородах и пустырях вдали от жилых строений. Появились первые ручные насосы для тушения пожаров, которые назывались тогда «водоливными трубами». 

Московский пожар имел ряд серьезных последствий. Сам 1547 был знаменательным для России в политическом отношении. Иван Грозный, уже в начале сороковых годов постепенно освобождавшийся из-под опеки бояр, 16 января 1547 торжественно венчался на царство. Это событие окончательно подорвало влияние боярских клик. Пожар погубил группировку некогда всесильных бояр Глинских, нелюбимых в москвичами. Народ счел пожар результатом колдовского воздействия Анны Глинской, бабки Ивана Грозного, которая "вынимала сердца человеческие, да клала в воду, да тою водою, ездя по Москве, кропила, оттого Москва и выгорела". Разъяренная толпа во главе с городским палачом растерзала князя Юрия Глинского в Кремле и двинулась в село Воробьево. Только его решительные действия спасли Глинских от дальнейшей расправы. Бунт был скоро подавлен, но серьезно умалил придворное значение Глинских. 

Источник. 


В первый набор вошли 30 подростков 12-13 лет из Петербурга (20), Москвы (9) и Финляндии (1), 29 из них и составили первый выпуск. 

Директор Егор Антонович Энгельгардт напутствовал своих воспитанников такими словами:  «Идите вперед, друзья, на новом вашем поприще!.. Храните правду, жертвуйте всем за нее; не смерть страшна, а страшно бесчестие; не богатство, не чины, не ленты честят человека, а доброе имя, храните его, храните чистую совесть, вот честь ваша. Идите, друзья, поминайте нас...»

Тогда же выпускники дали клятву: « …и последний лицеист один будет праздновать день открытия лицея 19 октября». 

Одна из самых известных традиций в Лицее – традиция после выпускных экзаменов разбивать лицейский колокол, который в течение шести лет собирал учеников на занятия. Каждый выпускник брал себе на память осколок, чтобы на всю жизнь сохранить частичку любви, тепла, заботы, которыми они были окружены в стенах Лицея, ставшего для многих вторым домом. 

Для самого первого выпуска из осколков колокола Энгельгардт распорядился изготовить памятные кольца. Чугунное кольцо в виде переплетенных в дружеском рукопожатии рук стало для Пушкина и его лицейских товарищей бесценной реликвией и священным талисманом. Эти кольца директор надел выпускникам лицея - и они стали «чугунниками».

Семеро пошли в гвардию, пятеро стали армейскими офицерами, один - офицером флота, семерых взяли в иностранную коллегию, по трое лицеистов определились в Министерства финансов и народного просвещения, двое - в Министерство юстиции, один - в Гоcканцелярию.

Так начиналась их взрослая жизнь, но интереснее, кем они ее завершили. 26-го по успехам знают все - это великий русский поэт Александр Пушкин. 

Ближайшие друзья поэта Иван Пущин и Вильгельм Кюхельбекер стали декабристами и угодили в Сибирь. 

Последний по успехам и первый по шалостям Сильверий Броглио погиб 20-летним в Греции, сражаясь против османских завоевателей. 

Ранняя смерть унесла также Николая Корсакова (20 лет) и редактора-издателя “Литературной газеты” Антона Дельвига (32 года), публиковавших вместе с Пушкиным стихи в лицейском рукописном журнале. 

Федор Матюшкин стал адмиралом, совершил кругосветное путешествие. 

Потомок курляндских дворян Модест Корф достиг многого на госслужбе, став членом Госсовета и почетным академиком. 

А переживший всех выпускников князь Александр Горчаков более четверти века руководил внешней политикой России. 

Боевые генералы и полковники, губернатор, российский посланник, композитор - все они среди выпускников лицея, а самый юный из них Константин Данзас был секундантом Пушкина в дуэли на Черной речке и сделал все, чтобы облегчить последние часы жизни поэта.

Источник. 


"Петербургский завод прецизионных сплавов" был основан 21 июня 1857 года с организации заведения по производству чугунолитейных и бронзовых изделий. В 1874 году завод вошел в акционерное общество "Вестфальдский унион" и с этого времени назывался проволочным и гвоздильным. Через 10 лет в1884 году завод вошел в состав "Общества Санкт-Петербургских железоделательных и проволочных заводов" и с 1904 года - в состав "Донецко-Юрьевского металлургического общества" ДЮМО. 

В 1919 году завод был национализирован и получил название "Красный гвоздильщик". В 1940 году завод переименован в "Сталепрокатный и проволочно-канатный завод". И наконец в 1957 году, с учетом изменения профиля завода, ему присваивается имя "Ленинградский сталепрокатный завод". 

Сегодня "Петербургский завод прецизионных сплавов" это современное высокотехнологичное наукоемкое производство по выпуску холоднокатаной ленты из прецизионных сплавов, низкоуглеродистых и углеродистых конструкционных сталей, легированых, инструментальных и пружинных марок сталей. 

Источник. 


С конца ноября 1918 года до середины лета 1919 года гордость германского флота ржавела, стоя на якорях в продуваемых штормами водах вблизи Оркнейских островов: 11 дредноутов, 5 линейных крейсеров, 8 легких крейсеров и 50 миноносцев. Эскадрой номинально командовал контр-адмирал фон Рейтер, он же отвечал за соблюдение условий перемирия и выполнение приказов Битти. А вот теперь в стане союзников вспыхнули споры. Битти и Уэмисс требовали сдачи Флота Открытого Моря. 

Остальные члены Высшего Военного Совета утверждали, что для этого следует дождаться подписа­ния мирного договора. До этого момента германские военные корабли могут считаться только интернирован­ными в портах союзников. Никто не мог предсказать, сколько времени протянется выработка условий мирно­го договора. Все это время англичанам приходилось держать в Скапа Флоу эскадру линкоров, флотилию эсмин­цев и множество патрульных траулеров, готовых помешать попытке немцев прорваться в нейтральную Нор­вегию. Они также должны были помешать экипажам покинуть корабли. Однако они не могли обеспечить вы­полнение статьи  XXXI  условий перемирия: «Не разрешается уничтожение кораблей», потому что англичане могли посещать германские корабли только с разреше­ния фон Рейтера. Англичане пошли на это, чтобы сохранить авторитет адмирала. Поэтому британские карау­лы могли подняться на борт германских кораблей толь­ко в случае нарушения условий перемирия.

Шел месяц за месяцем, и возможность предательства казалась все менее вероятной. Фон Рейтер, здоровье ко­торого оказалось подорванным, охотно шел на сотруд­ничество со своими тюремщиками. Более того, гораздо . больше хлопот ему доставляли собственные мятежные экипажи. Адмиралу даже пришлось перенести флаг с «Фридриха дер Гроссе» на крейсер «Эмден». Не считая этого события, до конца марта 1919 года не произошло ничего, достойного упоминания. В марте Битти спустил свой флаг, Гранд Флит прекратил существование, от­ветственность за интернированные германские корабли перешла к вновь сформированному Атлантическому флоту под командованием Мэддена. Все оставалось спокойным после прибытия в середине мая 1-й эскадры линкоров, состоящей из 5 «Ривенджей». Однако в последний день месяца германские корабли нарушили приказ Битти, подняв Имперские военно-морские флаги, чтобы отме­тить годовщину Ютландского боя.

Однако ничто не могло послужить причиной подозре­ний, будто это было сделано по распоряжению фон Рей­тера, так как многие корабли одновременно подняли красные флаги. Фон Рейтер сумел обратить акт непови­новения себе на пользу. На кораблях германской эскадры в момент прибытия в Скапа Флоу находилось около 20000 человек экипажа, но к середине декабря это количество было значительно сокращено. На линейных крейсерах осталось по 200 человек, на линкорах — по 175, на легких крейсерах - по 80 и на эсминцах — по 10. То есть, в общей сложности на кораблях фон Рейтера должны были находиться 4565 матросов, а также 250 офицеров и стар­шин. Но действительное количество, вероятно, было все-таки больше.

Революционная зараза докатилась даже до отдаленных рейдов Скапа Флоу, и у германского адмирала возникли проблемы с поддержанием дисциплины, поэтому эки­пажи были сокращены еще больше. К июня 1919 года они соответствовали британским стандартам для кораб­лей, находящихся в резерве, то есть: 75 человек на ли­нейном крейсере, 60 на линкоре, 30 на легком крейсере и необходимый минимум на эсминцах, всего около 1700 человек.

Никто не смог догадаться, почему фон Рейтер охотно идет на сокращение экипажей и даже сам поднимает воп­рос об этом. На переговорах союзники добились сдачи германских кораблей, и у фон Рейтера больше не оста­валось причин содержать их в исправном состоянии. Бо­лее того, его офицеры и матросы завершили подготовку к затоплению кораблей, для чего большие экипажи были нежелательны.

На борту «Ривенджа» контр-адмирал Сидней Фри­мантл получил сообщение, что мирный договор будет подписан в Версале 21 июня. Фон Рейтер был совершен­но прав, когда опасался захвата своих кораблей англича­нами. Младший флагман 1-й эскадры линкоров контр-адмирал Виктор Стэнли уже подготовил соответствую­щие приказы и даже провел учения абордажных партий. 13 июня во время визита в Адмиралтейство он попросил сообщать ему ежедневно информацию о политической ситуации, чтобы провести операцию немедленно, как только возникнет необходимость. Однако Адмиралтейство само оставалось в полном неведении относительно про­исходящего на мирных переговорах и ничем не могло помочь командованию Гранд Флита. Позднее адмирал Мэдцен выражал сожаление, что не довел до сведения Фримантла телеграмму Адмиралтейства от 17 июня, в которой говорилось, что подписание мира перенесено с 21 на 23 июня.

Фримантл решил захватить германские корабли в мо­мент завершения перемирия, подавив возможное сопротивление. Раньше он не мог взять их на абордаж. Так как Фримантл предвидел возможность нарушения герман­цами статьи XXXI  условий перемирия, он решил, что его эскадра весь этот день будет находиться в порту. Фри­мантл предложил Мэддену отложить торпедные учения, которые его флотилия эсминцев должна была проводить в тот день совместно с 1-й эскадрой линкоров. Однако, несмотря на приведенные обоснования, главнокоманду­ющий не согласился. 20 июня Совет Четырех в Париже утвердил захват германских кораблей, как только 23 июня в 19.00 истечет срок перемирия.

Фримантл узнал — и немедленно сообщил фон Рей­теру, что перемирие продлено еще на 48 часов. Так как теперь критическим днем становилось 23 июня, британ­ский адмирал больше не колебался и 21 июня увел 1-ю эскадру линкоров в Портланд-Фёрт. Первая торпедная атака завершилась к полудню. В это время его 5 линкоров Находились в 8 милях от Оркнейских островов, ожидая, пока 9 эсминцев примут свои торпеды и подготовятся к новой атаке. Однако провести ее не удалось. Сразу после 12.00 Фримантл получил срочную радиограмму из Скапа, которая требовала его немедленного возвращения со всем флотом: «Германские корабли тонут. Некоторые уже затонули».

«Немыслимо было сдать беззащитные корабли врагу. Мы, офицеры, поклялись всем святым уничтожить их», — пи­сал позднее фон Рейтер. Так как кайзер отрекся еще 6 месяцев назад, можно было бы предположить, что фон Рейтер действовал по приказу своего правительства. Бер­лин отрицал это. «Затопление было произведено без ве­дома и указания германских гражданских властей». Одна­ко имеются свидетельства, что адмиралу была дана сво­бода действий в данном вопросе. Когда стало ясно, что мирный договор, включающий сдачу кораблей, вскоре будет подписан, офицеры подготовили корабли к затоп­лению, открыв клапаны конденсаторов и крышки под­водных торпедных аппаратов. Водонепроницаемые двери

и люки были заклинены, чтобы их невозможно было за­крыть. 17 июня фон Рейтер выпустил приказ, предписы­вающий произвести затопление в 10.00 21 июня, преж­де, чем истечет срок перемирия, так как опасался вме­шательства английских абордажных партий. Решившись нарушить статью  XXXI  и, по сути, совершить акт вой­ны, он не видел причин отменять свой план, даже узнав о продлении перемирия. Он даже получал дополнитель­ные выгоды ввиду отсутствия кораблей Фримантла. Жи­телям Оркнейских островов посчастливилось увидеть, как германские корабли опять подняли Имперские военно-морские флаги в нарушение запрета Битти. В 10.30 фон Рейтер поднял сигнал: «Параграф 11. Подтверждаю». Это был условный сигнал начать затопление.

Немедленно на немецких кораблях закипела работа. Моряки открывали кингстоны, кувалдами разбивали тру­бопроводы, клапаны и вентили. Германские корабли рас­качивались, словно пьяные, черпали воду бортами и погружались. Немцы хорошо подготовились. Например, линкор «Фридрих дер Гроссе» затонул через 50 минут после того, как фон Рейтер отдал свой приказ. А ведь даже по данным Адмиралтейства, чтобы затопить лин­кор типа «Куин Элизабет», требовалось до 1 часа.

Однако прошло еще какое-то время, прежде чем анг­личане сумели сообразить, что германские корабли на­чинают садиться кто носом, кто кормой, или имеют не­нормальный крен на борт. Неподвижным оставался толь­ко флагманский крейсер «Эмден». Фон Рейтер опасался, что британский дрифтер, пришвартованный у борта для поддержания связи с Фримантлом, успеет поднять тре­вогу, и будут приняты ответные меры. Так получилось, что британский адмирал получил предупреждение толь­ко после полудня, к тому времени, когда большая часть германских кораблей уже глубоко сидела в воде или име­ла крен на грани опрокидывания. 

Находившиеся в гава­ни эсминцы «Вега» и «Веспа» и несколько траулеров, разумеется, ничего не могли сделать. Они могли только подбирать из воды немцев, приказав остальным оставаться на борту их кораблей. Чтобы принудить их поступить имен­но так, было сделано несколько выстрелов. Случайно был убит капитан «Маркграфа» капитан 2 ранга Шуманн, еще 22 человека были ранены, но никто больше не погиб, в противоположность заявлениям фон Рейтера о «жесто­кости и бесчеловечности». Командир «Ривенджа» капи­тан 1 ранга Суоби писал: «Так как антигерманские на­строения в британском флоте были чрезвычайно силь­ны, это говорит об отличной дисциплине людей, кото­рые четыре года ждали своего часа, но не дождались, так как германский флот не вышел, чтобы принять бой».

В 14.00 соединение Фримантла вернулось в Скапа Флоу и встало на якоря возле тонущих кораблей. Немедленно были посланы сильные вооруженные партии, чтобы за­крыть кингстоны, водонепроницаемые двери и люки и попытаться вывести корабли на мель. Но все оказалось напрасно, немцы подготовились с характерной для них основательностью. Суоби вспоминал: «Мы никак не мог­ли добиться от немецкого экипажа, чтобы нам показали открытые кингстоны. Нетрудно вообразить, каково было спускаться в трюмы незнакомого корабля со множеством отсеков, как на всех германских кораблях, не имея ни­чего, кроме факела в руке, и зная, что корабль тонет и в любой момент может пойти к дну». 

«Баден», однако, ока­зался единственным спасенным линейным кораблем. Были спасены легкие крейсера «Эмден», «Франкфурт», «Нюрн­берг» и половина миноносцев. Все остальные корабли к 16.00 затонули. За один день на дно пошли военные ко­рабли общим водоизмещением более 400000 тонн. Хотя американцы утверждают, что в 1944 году они потопили в лагуне Трука больше японских кораблей, там подавляю­щая часть тоннажа пришлась на транспорты и вспомога­тельные корабли. А в Скапа Флоу затонул второй по силе флот мира.

Предательское нарушение перемирия - так высказал­ся Фримантл, приказав считать фон Рейтера и его экипажи военнопленными. Взбешенный Мэдден телеграфи­ровал в Париж предложение в будущем ограничить гер­манский флот 2 легкими крейсерами, 6 эсминцами и 6 миноносцами. Англичане и их союзники были разочаро­ваны. Те, кто ничего не знал об отказе Мэддена отло­жить учения, критиковали Фримантла за выход в море 21 июня. Однако вряд ли он смог бы помешать действиям фон Рейтера, даже оставшись в гавани. 

Возможно, уда­лось бы спасти несколько большее количество герман­ских кораблей — но не более того. Адмиралтейство пол­ностью возложило вину на Высший Военный Совет, от­казавшийся принять британские предложения о сдаче ко­раблей на время перемирия, вместо интернирования с собственными экипажами на борту. Но УУМИСС записал в своем дневнике: «Я смотрю на затопление, как на под­линный дар небес. Он снял болезненный вопрос о разде­ле германских кораблей. Полагаю, что сначала будет много воплей, но когда станут известны факты, всякий поду­мает, вроде меня: «Слава Богу». Сдавшиеся корабли сле­довало разделить между союзниками пропорционально понесенным в ходе войны потерям, но всерьез они ни­кому не требовались — флоты союзников и так были до­статочно велики. 

Затопление кораблей в Скапа позволи­ло взять с Германии более полезную плату: еще 5 легких крейсеров для Франции и Италии, а также «большое количество флотского имущества, такого, как плавучие доки, краны и т.п.», что хорошо послужило Королевско­му Флоту во Второй Мировой войне. А учитывая разго­ревшиеся в Париже споры и склоки вокруг раздела ко­раблей германского флота, можно заподозрить англичан в том, что они прямо спровоцировали это затопление.

Конец Флота Открытого Моря описывать недолго. Из выведенных на мель кораблей «Баден» и «Нюрнберг» были переданы Британии, «Эмден» — Франции, «Франк­фурт» - США. Никто из них долго не протянул. Из затоп­ленных кораблей 1 легкий крейсер и 5 эсминцев были подняты и разобраны в Скапа. В период с 1924 по 1933 год фирма «Кокс и Дэнкс» подняла 5 линкоров, 1 легкий крейсер и не менее 26 эсминцев, которые были отбукси­рованы в Розайт для разборки. К 1938 году фирма подня­ла и сдала на металл все, кроме «Дерфлингера». Он был поднят с глубины 20 фатомов весной 1939 года, однако новая война с Германией стала неизбежной, и не на­шлось дока, куда можно было бы поставить его перевер­нутый корпус. Он оставался в Скапа еще 7 лет, поэтому последняя страница в истории Флота Открытого Моря была написана только в 1946 году, когда его отбуксиро­вали в Клайд и разобрали в Роузните.

Таков был жалкий конец кайзеровского флота, ко­торый бросил вызов Британии. Тридцать лет спустя Гит­лер сказал гросс-адмиралу Редеру, служившему началь­ником штаба фон Хиппера во время Ютландского боя: «Затопление флота в Скапа Флоу не делает чести Гер­манскому флоту».

Источник. 


Таксомоторы быстро полюбились горожанам, поскольку стоили дешевле привычных извозчиков. Первое время функции такси выполняли иномарки — «Рено», «Форды» и «Фиаты». Когда же в стране появилась своя автомобильная промышленность, таксопарки быстро переориентировали на отечественные машины: «ГАЗ-А» и «M-1» («эмка»). 

 В 1920-1930 годы в России активно развиваются таксопарки. Уже к 1935 году в столице ездило около 500 машин, а в 1939 году – свыше 3000! По сравнению с главными европейскими столицами эта цифра, конечно, была просто смехотворной. В одном только Париже в 1925 году было 16 000 такси, а в Лондоне – 8 000.

 После окончания Великой Отечественной войны в СССР начинают появляться первые «маршрутки». Для этих целей использовали грузопассажирские «ГАЗ-АА» с открытой грузовой платформой, которые перевозили пассажиров с вокзала на вокзал. В 1950-х годах в такси начали работать «ЗИС-110» и «Победы». 

 В конце 1940-х — начале 1950-х годов на бортах всех советских такси появились «шашечки» и зеленые огоньки. С 1960-х годов главной машиной таксопарков становится «Волга-24». 

 К 1971 году в Москве уже ездило около 14200 легковых такси. Они приносили огромную прибыль, и автомобили окупались в течение первого же года службы. В середине 1980-х в столице курсировало уже около 20 тысяч такси, которые принадлежали 21 автопарку. 

 После распада Советского Союза большую роль по перевозке пассажиров взяли на себя индивидуальные «частники», но в середине 1990-х таксопарки стали возрождаться.

 Сегодня в больших городах России имеются полностью легальные таксомоторные предприятия со всеми атрибутами, как то: собственный автопарк, техосмотр, счётчики и так далее. Есть (особенно в небольших городах) также полностью нелегальные частные извозчики и полулегальные фирмы, по статусу находящиеся где-то посередине

Источник. 


21 июня 1941 г. накануне Великой Отечественной войны на вооружение советской армии была принята созданная НИИ-3 под руководством А. Г. Костикова многозарядная реактивная пусковая установка БМ-13, получившая неофициальное название «Катюша».

«Катюша» стала первой отечественной мобильной многозарядной реактивной системой залпового огня (РСЗО), которая включала в себя реактивные снаряды, пусковые установки (ПУ), приборы управления стрельбой и транспортные средства. Самоходные пусковые установки на автомобилях получили обозначение боевых машин (БМ) реактивной артиллерии. Многозарядность РСЗО определяла возможность одновременного поражения целей на значительных площадях, а залповый огонь обеспечивал внезапность и высокий эффект поражающего и морального воздействия на противника. Боевая машина БМ-13 имела 16 направляющих для пуска 132 мм снарядов М-13, каждый весом 42 кг с дальностью полёта 8 тыс. 470 м.

25 декабря 1939 г. 132 мм реактивный снаряд М-13 и пусковая установка, получившая название «Боевая машина 13» (БМ-13) были одобрены Артиллерийским управлением Красной Армии. НИИ-З получил заказ на изготовление пяти таких установок и партии реактивных снарядов для проведения войсковых испытаний. В течение лета и осени 1940 г. НИИ-3 изготовил шесть пусковых установок БМ-13. Осенью того же года пусковые установки БМ-13 и партия снарядов М-13 были готовы для испытаний. 17 июня 1941 г. на подмосковном полигоне во время осмотра образцов нового вооружения Красной Армии были произведены залповые пуски из боевых машин БМ-13. 

21 июня 1941 г. после осмотра образцов ракетного оружия Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин принял решение о развёртывании серийного производства реактивных снарядов М-13 и пусковой установки БМ-13 и о начале формирования ракетных войсковых частей.

В конце июня 1941 г. под Москвой была сформирована первая отдельная экспериментальная батарея реактивной артиллерии под командованием капитана И. А. Флёрова, которая 14 июля 1941 г. в районе железнодорожного узла Орша и на переправе через р. Оршицу впервые выпустила залпы по врагу.

В этот день немецкое командование получило паническое донесение с фронта: «Русские применили батарею с необычным числом орудий. Войска, обстрелянные русскими, свидетельствуют: огневой налёт подобен урагану. Потери в людях значительные». 

Результаты обстрела с помощью «Катюш» оказались столь впечатляющими, что к сентябрю было создано ещё семь батарей, а в августе 1941 г. Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение о сформировании восьми полков реактивной артиллерии, вооружённых боевыми установками БМ-8 и БМ-13.

Реактивная артиллерия использовалась массированно на важнейших направлениях советско-германского фронта и оказывала значительное влияние на ход боевых действий. По заявкам армии в годы войны были созданы различные варианты реактивных снарядов и пусковых установок (БМ13-СН, БМ8-48, БМ31-12 и др.). В июле 1941 — декабре 1944 гг. советская промышленность изготовила свыше 10 тыс. боевых машин «Катюша» и свыше 12 млн. реактивных снарядов к ним.

Происхождение народного названия реактивной установки БМ-13 точно не установлено. Наиболее распространены версии, связывающие его с популярной в то время песней; с характерным звуком, издаваемым при пуске ракет, и с заводским знаком производителя (воронежского завода им. Коминтерна) — буквой «К», стоявшей на пусковой установке.

Источник. 


21 июня  1944 года СНК СССР принял постановление № 745 об открытии в Ленинграде Нахимовского военно-морского училища (первый начальник - капитан 1 ранга Н.Г.Изачик) на 500 воспитанников (приказ Народного Комиссара ВМФ СССР от 23 июня 1944 г., № 280). Нахимовское военно-морское училище создано для устройства, обучения и воспитания сыновей воинов Военно-морского флота, Красной армии и партизан Великой Отечественной войны. Дата издания приказа Наркома ВМФ о формировании училища 23 июня установлена годовым праздником училища. Училище названо в честь выдающегося отечественного флотоводца адмирала Павла Степановича Нахимова, героя Крымской войны 1853-1856 гг., погибшего при обороне Севастополя 12 июля 1855 г.

Седьмого ноября 1944 года за парты в отремонтированном здании на Петроградской набережной дом 2/4 сели первые 405 мальчишек в возрасте 8-13 лет, общеобразовательная подготовка 2—6 классов школы. На груди у многих из них, сыновей полков и бывших юнг боевых кораблей флота были боевые ордена и медали, около половины воспитанников училища потеряли в годы войны одного из родителей, каждый пятый - всю семью. После закрытия Рижского (1953) и Тбилисского (1955) Нахимовских военно-морских училищ их воспитанники были переведены в Ленинградское нахимовское военно-морское училище, которое стало единственным в стране. В училище принимаются юноши в возрасте 15—16 лет, окончившие 8 классов средней школы и изучавшие в ней английский язык, годные по состоянию здоровья к службе на кораблях ВМФ. При приёме проводятся конкурсные экзамены по программе 8 летней школы.

Срок обучения 2 года. Многие воспитанники Ленинградского Нахимовского военно-морского училища занимают ответственные командные и инженерные должности на флотах и флотилиях ВМФ СССР. Училище размещается в здании бывшего Городского училищного дома имени Петра Великого. 17 ноября 1948 близ здания Нахимовского военно-морского училища установлен на вечную стоянку крейсер «Аврора» (до 1961 учебная база училища). За прошедшие десятилетия более 14000 выпускников получили путевку в жизнь. 

Большинство из них выбрало нелегкую флотскую службу, многие командовали кораблями и соединениями, да и сейчас практически на каждом боевом корабле Военно-Морского Флота России служат выпускники училища. Адмиральские погоны носят нахимовцы первого набора Р.Зубков, В.Наумов, А.Богатырев, их более молодые соученики В.Высоцкий, Н.Максимов, О.Бурцев, В.Захаров, А.Воложинский, М.Ильиных, А.Шуванов и многие другие. В последние годы Героями России стали выпускники училища подводники: контр-адмиралы А.Берзин, В Хмыров, капитаны 1 ранга С.Справцев и А.Опарин и морской палубный летчик генерал-майор Т.Апакидзе.

С мая 1946 г. по май 2008 г. нахимовцы традиционно принимали участие в военных парадах в городах Москве и Санкт-Петербурге. Неизменная оценка их строевой подготовки – «отлично». В 2007 г. парадный полк училища за прохождение по Красной площади получил личную благодарность Президента России. Высокой была и оценка участникам парада в честь 300-летия Российского флота в Санкт-Петербурге. Корабельная практика и морские походы являются обязательными элементами обучения в училище. В последние годы нахимовцы участвовали в морских походах с посещением Финляндии, Голландии, Дании, Англии, США, Франции, Греции, Италии и других стран. Многие участники дальних морских походов награждались отличительным знаком «За дальний поход», что в 15-16 лет является значимой наградой.

Верность своей великой Родине – России, ее Военно-Морскому Флоту – вот главные ориентиры воспитания будущих защитников Отечества. Уже много лет подавляющее число выпускников выбирают для себя учебу в высших учебных заведениях страны. Это главный критерий оценки труда педагогического коллектива единственного в России Нахимовского военно-морского училища. Срок обучения в училище 7 лет. Конкурсные вступительные испытания осуществляются в срок с 1 по 15 июля, в ходе которых проводятся: определение психологической готовности кандидатов к обучению; определение физической подготовленности кандидатов; вступительные испытания по общеобразовательным предметам (русскому языку и математике).
Традиция участия нахимовцев в военных парадах на Красной площади, посвященных Великой Победе, возрождена в 2013 г. Каждый участник парада награждается медалью Министерства обороны России «За участие в параде», что является у нахимовцев основанием для гордости.

Выпускники училища служат на передовых рубежах защиты Отечества. Они свято чтят завет адмирала Павла Степановича Нахимова:


Источник.