Родился Андерс Йонас Ангстрем в Лёгдё, Медельпад (Швеция). В 1839 году окончил университет в Уппсале, с 1858 — профессор, заведующий кафедрой физики, в 1870—1871 годах — ректор Уппсальского университета. С 1843 года работал также в Уппсальской обсерватории.

В 1862 обнаружил наличие водорода на Солнце. Основным трудом учёного является «Исследование солнечного спектра» (1868 г.) — атлас, представивший измерения 1000 спектральных линий с разрешением в одну десятимилионную часть миллиметра (величину, которая впоследствии получила название «ангстрем»). Впервые исследовал спектр северного сияния. Также изучал теплопроводность и магнетизм.

В честь Ангстрема назван кратер на Луне. В 1872 был награждён медалью Румфорда. Член Лондонского королевского общества (1870), член-корреспондент Парижской АН. Отец известного геофизика Кнута Юхана Ангстрема.

Умер Ангстрем в Упсале 21 июня 1874 года.

Источник. 

13 августа 1819 года родился Джордж Габриель Стокс, английский математик, механик и физик-теоретик ирландского происхождения. Работал в Кембриджском университете, внёс значительный вклад в гидро- и газодинамику (см. Уравнения Навье — Стокса), оптику и математическую физику. Член Лондонского королевского общества (1851), его секретарь в 1854—1885 гг. и президент в 1885—1890 гг..

Родился Джордж Габриель Стокс в деревне Скрин (Ирландия). Был младшим сыном протестантского священника евангелиста Габриэля Стокса. В 1841 г. окончил Кембриджский университет, с 1849 года — профессор математики этого университета. В 1857 году Стокс женился. Умер в Кембридже 1 февраля 1903 года.

Работы Стокса относятся к теоретической механике, гидродинамике, теории упругости, теории колебаний, оптике, математическому анализу и математической физике.

Одновременно с Ф. Л. Зейделем ввёл (1848 г.) понятие равномерной сходимости последовательности и ряда.

Обратившись к гидродинамике вязкой жидкости, Стокс в 1845 г. в работе «О теории внутреннего трения в движущихся жидкостях и о равновесии и движении упругих твёрдых тел» (опубликована в 1849 г.) вывел дифференциальные уравнения, описывающие течения вязких (и, в общем случае, сжимаемых) жидкостей, ныне называемые уравнениями Навье — Стокса. Выводит он их в пятый раз; раньше они были получены А. Навье (1821 г. — для случая несжимаемой жидкости), О. Коши (1828 г.), С. Пуассоном (1829 г.) и А. Сен-Венаном (1843 г.). Однако традиция связывать данные уравнения прежде всего с именами Навье и Стокса исторически вполне объяснима, поскольку именно Стоксу принадлежит вариант вывода этих уравнений, последовательно исходящий из континуальной концепции. Историк науки И. Б. Погребысский отмечал: «Внимание к физической стороне дела, учёт экспериментальных результатов, ясная кинематическая картина движения и исчерпывающая формулировка исходного динамического „принципа“ — всё это в сочетании с несколькими удачными применениями теории сделало работу Стокса основным отправным пунктом для дальнейших работ по теории вязкой жидкости».

Как ранее поступал Коши, Стокс предпослал своим рассмотрениям тщательный кинематический анализ, в котором он открыл природу завихрённости (англ. vorticity) как локальной угловой скорости.

Представления молекулярной механики у Стокса играют чисто вспомогательную роль. Пренебрегая иррегулярной составляющей скорости жидкости (зависящей от расстояний между молекулами и взаимодействий между последними), Стокс оперировал средней (регулярной) скоростью жидкости в окрестности жидкой частицы. Исходной его гипотезой при выводе уравнений движения вязкой жидкости была линейная зависимость шести компонент напряжения от шести компонент скоростей деформации жидкой частицы.

Рассматривая жидкость как сплошную среду, Стокс обратился к понятию внутреннего трения, и его трактовка данного явления стала обобщением трактовки Ньютона. Опираясь на свои результаты, Стокс внёс поправки в выполненный ранее Ньютоном анализ задачи о вращении вязкой жидкости в цилиндре. Как показал Стокс, ошибка, допущенная Ньютоном при решении данной задачи, заключалась в том, что последний вместо моментов сил трения, действующих на внешнюю и внутреннюю поверхности каждого из мысленно выделяемых в жидкости цилиндрических слоёв, рассматривал сами эти силы. В результате у Ньютона оказывалось, что время одного оборота жидкой частицы зависит от радиуса цилиндрического слоя линейно, а из результатов Стокса следует, что данное время пропорционально квадрату радиуса.

Стоксу удалось теоретически объяснить и формулу Гагена — Пуазейля для расхода вязкой несжимаемой жидкости при стационарном течении в цилиндрической трубе.

В 1848 г. Стокс получил дифференциальные уравнения, описывающие закон изменения вихря с течением времени. В 1851 г. он вывел формулу для силы сопротивления F , действующей на твёрдый шар при его медленном равномерном движении в неограниченной вязкой жидкости. Формула Стокса.

Стокс занимался также изучением поглощения звука в жидкости; однако анализ Стокса был неполным, поскольку он в качестве единственного диссипативного механизма рассматривал вязкость, но не рассматривал теплопроводность (чего и нельзя было сделать до открытия взаимосвязи между теплотой и работой).

Что касается работ Стокса в области теории упругости, то в уже упоминавшейся работе «О теории внутреннего трения в движущихся жидкостях и о равновесии и движении упругих твёрдых тел» он показал, что свойство упругих тел совершать изохронные колебания обусловлено тем, что при малых деформациях напряжения, возникающие в теле, являются линейными функциями деформаций. Стокс исследовал также динамический прогиб мостов.

В области оптики Стокс исследовал аберрацию света, кольца Ньютона, интерференцию и поляризацию света, спектры, люминесценцию. В 1852 г. установил, что длина волны фотолюминесценции больше длины волны возбуждающего света (правило Стокса).

Имя Стокса носит также одна из важнейших формул векторного анализа — формула Стокса, связывающая ротор векторного поля с циркуляцией этого поля по замкнутому контуру, ограничивающему некоторый участок ориентированной поверхности. Данная формула была получена в 1849 г. У. Томсоном; а Стокс включил её в ежегодный конкурсный математический экзамен в Кембридже, который он проводил с 1849 по 1882 годы.

С 1849 по 1903 годы Джордж Стокс переизбирался почётным Лукасовским профессором в Кембриджском университете. За достижения в области исследования света в 1852 году Стокс получил медаль Румфорда от Королевского Общества, а в 1893 медаль Копли. В 1889 году получил дворянский титул баронета.

Был членом многих иностранных академий, в том числе Парижской АН и Военно-медицинской академии в Петербурге.

В честь него названа единица измерения вязкости в системе СГС, кратер на Луне и кратер на Марсе, минерал стокезит.

Источник. 

13 августа 1829 года родился Иван Михайлович Сеченов, выдающийся русский физиолог, учёный-энциклопедист, психолог, патолог, анатом, гистолог, токсиколог, культуролог, антрополог, естествоиспытатель, химик, физико-химик, физик, биохимик, эволюционист, приборостроитель, военный инженер, педагог, публицист, гуманист, просветитель, философ и мыслитель-рационалист, создатель физиологической школы; заслуженный ординарный профессор, член-корреспондент по биологическому разряду (1869—1904), почётный член (1904) Императорской Академии наук. Кавалер орденов Святого Станислава I степени, Святой Анны III степени, Святого равноапостольного Владимира III степени.

Родился Иван Михайлович Сеченов в помещичьей семье дворянина Михаила Алексеевича Сеченова и его бывшей крепостной Анисьи Георгиевны («Егоровны») в селе Теплый Стан Курмышского уезда Симбирской губернии (ныне село Сеченово Нижегородской области). «В детстве, — вспоминал он позднее, — больше отца и матери я любил мою милую няньку. Настасья Яковлевна меня ласкала, водила гулять, сберегала для меня от обеда лакомства, брала мою сторону в пререканиях с сестрами и пленяла меня больше всего сказками, на которые была большая мастерица». Из-за недостатка в большой семье средств получил только домашнее начальное образование под руководством впервые обученной по распоряжению хозяина грамоте в монастыре перед самым замужеством, но умной и деятельной матери, считавшей необходимыми математику, естественные науки, свободное владение русским и живыми иностранными языками, и мечтавшей, чтобы её, «одной из миллионов рабынь», сын стал профессором.

Окончил Главное инженерное училище в 1848 году. Его не зачислили в верхний офицерский класс, он не мог поэтому «пойти по учёной части». Он был выпущен в чине прапорщика. Просьба И. М. Сеченова зачислить его в действующую армию на Кавказе не была удовлетворена, он был направлен во второй резервный сапёрный батальон.

Через два года подпоручик Сеченов вышел в отставку и поступил вольнослушателем на медицинский факультет Московского университета. В университете он, помимо изучения медицины, также слушал лекции Т. Н. Грановского и особенно П. Н. Кудрявцева, что помогало ему стать экспертом в области культурологии, педагогики, философии, теологии, деонтологии, древней и средневековой медицины, истории в целом. Любой научный прибор, считая его, в первую очередь, предметом материальной культуры, он всю жизнь называл «историей». На 3-м курсе он увлекся психологией, считавшейся тогда разделом богословия (в православии), теологии (в иных конфессиях) и философии, и эта, по его словам, «московская страсть к философии» сыграла впоследствии важную роль в его деятельности. Любопытно, что курс физики читал профессор Спасский М. Ф., и, пусть сам Сеченов считал этот курс элементарным и по учебнику Ленца, в наше время Сеченова рассматривали как ученика и последователя М. Ф. Спасского:733, хотя и И. М. Сеченов, и М. Ф. Спасский были учениками М. В. Остроградского. 

Самого решившего посвятить себя частной и общей патологии (анатомии и физиологии) Сеченова, уже до учёбы в университете получившего солидное инженерное и физико-математическое образование, слушавшего лекции формально жёсткого противника клинических (то есть, на пациентах) экспериментов заведующего кафедрой патологической анатомии и патологической физиологии «медицинской звезды» Алексея Ивановича Полунина, интересом к топографической анатомии заразил «самый симпатичный профессор» Ф. И. Иноземцев, под руководством которого он начал научную деятельность ещё во время учёбы, а к сравнительной анатомии и физиологии — Иван Тимофеевич Глебов. Сеченов стал мечтать о физиологии, тем более, что на старших курсах он разочаровался в эмпирической, не основанной на научной общей патологии, экспериментальной медицинской практике того времени, «учёбе у пациентов», которую даже Полунин считал естественной, а, имея солидное инженерное и физико-математическое образование, чувствовал, что сможет читать физиологию лучше, чем тяготившийся этим курсом и необходимостью согласовывать его с Полуниным любимый лектор И. М. Сеченова И. Т. Глебов, и даже думал не получать степень лекаря. Окончив по настоянию декана Н. Б. Анке полный курс обучения с правом на получение степени доктора, Сеченов сдал вместо лекарских докторские экзамены и получил степень лекаря с отличием. 

Когда он был на 4 м курсе, скоропостижно скончалась его мать, и он решил использовать полученное наследство, чтобы осуществить мечту матери. После успешной сдачи экзаменов в 1856 году Сеченов за свой счёт отправился за границу с целью заняться физиологией. В 1856—1859 годах работал в лабораториях Иоганна Мюллера, Э. Дюбуа-Реймона, Ф. Хоппе-Зейлера в Берлине, Эрнста Вебера, О. Функе в Лейпциге, К. Людвига, с которым его связала особо тесная дружба, в Вене, по рекомендации Людвига — Роберта Бунзена, Германа Гельмгольца в Гейдельберге. В Берлине прослушал курсы физики Магнуса и аналитической химии Розе. Для изучения влияния алкоголя на газы крови Сеченов сконструировал новый прибор — «кровяной насос», который высоко оценили Людвиг и все современные учёные, и которым впоследствии пользовались многие физиологи. (Оригинальный сеченовский «кровяной насос» в рабочем состоянии хранится в музее кафедры общей физиологии Санкт-Петербургского университета). За границей дружил с А. Н. Бекетовым, С. П. Боткиным, Д. И. Менделеевым, А. П. Бородиным, художником А. Ивановым, которому оказал помощь в работе над картиной «Явление Христа народу». Возможно, именно под влиянием взглядов Иванова и его друга Н. В. Гоголя укрепилась решимость И. М. Сеченова методами естествознания подтвердить учение Русской православной церкви о телесном, ввиду доказанного им единства души и тела, воскрешении при втором пришествии Христа.

За границей Сеченов не только развеял существовавшие даже среди лучших учёных Германии представления о «неспособности круглоголовой русской расы» понять современную физиологию, но и подготовил докторскую диссертацию «Материалы для будущей физиологии алкогольного опьянения», — одну из первых на русском языке, — которую успешно защитил в 1860 году в Медико-хирургической академии в Петербурге, куда к этому времени был переведён вице-президентом И. Т. Глебов. В том же году по приглашению И. Т. Глебова начал работать на кафедре физиологии этой академии, где вскоре организовал физиологическую лабораторию — одну из первых в России. За поразивший современников курс лекций «О животном электричестве» в Медико-хирургической академии — его посещали даже такие далёкие от медицины люди, как И. С. Тургенев и Н. Г. Чернышевский — удостоен Демидовской премии Петербургской АН. 

В начале 1862 участвовал в работе Вольного университета, затем трудился в Париже в лаборатории «отца эндокринологии» Клода Бернара, этот отпуск был, возможно, связан с арестами среди людей его круга по делам о прокламациях «Великорусс» и «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон». В своём классическом труде «Физиология нервной системы» 1866 года подробно сформулировал своё учение о саморегуляции и обратных связях, в дальнейшем развитые теорией автоматического управления и кибернетикой, эти же проблемы Сеченов исследовал и во время годичного отпуска в 1867 году — официально по поводу лечения кожной аллергии, возможно, связанной с обращением в Сенат академика Медико-Хирургической академии Исидора с просьбой сослать Сеченова «для смирения и исправления» в Соловецкий монастырь «за предерзостное душепагубное и вредоносное учение». Большую часть этого отпуска он провел в Граце, в лаборатории своего венского друга физиолога и гистолога профессора Александра Роллета (1834—1903). Работая в Академии, принимал участие в организации в Севастополе научно-исследовательской морской биологической станции (ныне Институт биологии южных морей имени А. О. Ковалевского НАН Украины).

Покинув в 1870 году академию в знак протеста против «дискриминации дам» и забаллотирования рекомендованных им И. И. Мечникова и А. Е. Голубева, работал в химической лаборатории Д. И. Менделеева в Петербургском университете и читал лекции в Клубе художников. В 1871—1876 годах заведовал кафедрой физиологии в Новороссийском университете в Одессе. В 1876—1888 годах был профессором отделения анатомии, гистологии и физиологии кафедры зоологии физико-математического факультета Петербургского университета, где в 1888 также организовал отдельную физиологическую лабораторию. Одновременно читал лекции на Бестужевских высших женских курсах, одним из основателей которых он был. Позднее он преподавал на женских курсах при обществе учительниц и воспитательниц в Москве. 

Вначале под влиянием идей Шарко ошибочно полагавший, что гениальные на столетия опережавшие уровень развития науки его времени предвидения И. М. Сеченова объяснялись состоянием аффекта, но затем сам возражавший против фальсификаций биографии И. М. Сеченова, лауреат Нобелевской премии И. П. Павлов считал невозможным правильно понять её без знания, что описываемые в «Что делать?» события предвосхитили роман И. М. Сеченова. Следует отметить, что хотя Н. Г. Чернышевский писал о восьми прототипах, в том числе, двух женщинах, основным прообразом «особенного человека» Рахметова действительно был шурин И. М. Сеченова, политкаторжанин, ссыльнопоселенец, в будущем — видный военный деятель царской России, генерал-лейтенант в отставке, Владимир Александрович Обручев. Но вопреки распространённому мнению, несмотря на поддержку женского движения, дружбу семей и сотрудничество просветителей Н. Г. Чернышевского и И. М. Сеченова и сходство биографий героя романа «Что делать?» доктора Кирсанова и И. М. Сеченова, Веры Павловны и супруги И. М. Сеченова, учившейся у него вместе с Н. П. Сусловой, впоследствии доктора медицины, хирургии и акушерства офтальмолога Марии Александровны Боковой (в девичестве Обручевой — дочери генерал-лейтенанта Александра Афанасьевича Обручева), роман не был основан на реальных событиях жизни И. М. Сеченова. 

Как тонкий эстет, театрал (близкий знакомый И. М. Сеченова драматург А. Н. Островский даже написал труд «Актёры по Сеченову», в котором предвосхитил некоторые открытия Станиславского), любитель итальянской оперы, меломан и музыкант, поддерживавший Иванова, Антонину Нежданову, М. Е. Пятницкого, он не мог разделять эстетическую теорию Чернышевского и не мог быть прототипом героя романа «Отцы и дети» Базарова . Скорее, Н. Г. Чернышевский мог считать его прообразом Павла Петровича Кирсанова, и тогда понятен выбор Н. Г. Чернышевским фамилии героя Александра Кирсанова в романе, который он считал ответом на «Отцы и дети» И. С. Тургенева. И. М. Сеченов как создатель собственной стройной философии не мог разделять и метафизику Чернышевского. Противник любых медицинских и социальных экспериментов на людях И. М. Сеченов «как любой большой учёный, был инакомыслящим» (цитата из письма его родственника академика П. Л. Капицы) с точки зрения и бюрократии, и либералов, и «нигилистов». В 1887 году постановлением Тверского епархиального суда брак Марии и Петра Боковых был расторгнут, после этого И. М. Сеченов и М. А. Бокова скрепили свой давний фактический союз таинством венчания. Они превратили фамильное имение Обручевых Клепенино в образцовое имение России. 

Сеченов — не только дедушка русской кибернетики, но и двоюродный дед знаменитого учёного в области кибернетики, вычислительной техники, математической лингвистики, продолжателя исследований и педагогической деятельности И. М. Сеченова в сфере теоретической, математической и кибернетической биологии, в том числе, эндокринной системы, члена-корреспондента Академии наук А. А. Ляпунова. А. А. Ляпунов активно участвовал в борьбе с во многом основанными на не имеющих ничего общего с жизнью и трудами И. М. Сеченова официальных биографиях Сеченова «советским творческим дарвинизмом» (то есть, в сущности, антидарвинизмом, утверждающим, что на примере растений и животных можно доказать: все приобретённые качества как руководителей партии и государства, так и эксплуататоров и врагов народа наследуются всеми потомками независимо от воспитания и образа жизни, даже если «сын за отца не отвечает»), не имеющей никакого отношения к И. П. Павлову «павловской физиологией», «советским нервизмом», «созданием нового человека (в лагерях)», никак не связанной с И. В. Мичуриным «мичуринской биологией», оккультной телеологией и витализмом, названными в СССР «материализмом» и приписываемыми И. М. Сеченову и И. П. Павлову. Сформулированное задолго до «Протестантской этики и духа капитализма» Макса Вебера учение И. М. Сеченова о связи этики с развитием народного хозяйства и о том, что для достижения подлинной свободы воли миряне, подобно монахам, должны непрерывно работать над собой и стремиться к своему индивидуальному идеалу рыцаря или дамы, не имеет ничего общего с «Орденом меченосцев» и «созданием нового человека» в трактовке Сталина. 

Ещё при жизни И. М. Сеченова рассматривавший его труды как явление боготворимой им русской словесности, подобно тому как французы считают Бюффона одним из создателей литературного языка, М. Е. Салтыков-Щедрин считал наиболее ярким свидетельством падения умственного уровня попытки как-то иначе отражать чёткие филигранные формулировки такого непревзойдённого мастера слова, как И. М. Сеченов, даже средствами музыки. Но официальные биографы Сеченова в СССР переформулировали сущность трудов Сеченова в стандартном ключе пропагандистских газетных клише 50-х годов ХХ века и приписывали все его успехи «партийному руководству его научной работой», игнорируя его дружбу с А. А. Григорьевым, И. С. Тургеневым, В. О. Ключевским, Д. В. Григоровичем, Ф. М. Достоевским, семьёй Боткиных, в том числе, другом Карла Маркса В. П. Боткиным — и они, и И. М. Сеченов, никогда не были марксистами (то есть, сторонниками всеобъемлющего иррационального «диалектического материализма» И. Дицгена, кардинально отличающегося от рационалистической «материалистической диалектики» самого Маркса). Биографы И. М. Сеченова поэтому с целью организации репрессий против всегда сомневавшихся в достоверности «материалистических биографий» академика многочисленных родственников И. М. Сеченова и напечатали нашумевшие статьи «Семантический идеализм — философия империалистической реакции», «Кибернетика — наука мракобесов», «Кому служит кибернетика», объявившие кибернетику лженаукой, а научный метод И. М. Сеченова — «механицизмом, превращающимся в идеализм». 

И. М. Сеченов, получивший солидное инженерное и физико-математическое образование и эффективно применявший его в своей научной и педагогической деятельности, конечно, использовал и тот подход, который был назван позднее кибернетикой. Он сам подготовил, хотя и не издал, курс высшей математики. По мнению академика А. Н. Крылова, из всех биологов только Гельмгольц, известный и как крупный математик, мог знать математику не хуже Сеченова. Ученик Сеченова А. Ф. Самойлов вспоминал: «Мне представляется, что облик Гельмгольца — физиолога, физиолога-философа и облик И. М. Сеченова близки, родственны друг другу и по характеру круга мыслей, их привлекавших и захватывавших, и по умению утверждать свою позицию трезвого естествоиспытателя в областях, где царила дотоле спекуляция философов». И. М. Сеченов — президент I Международного психологического конгресса в Париже в 1889.

С 1889 года — приват-доцент, с 1891 — профессор физиологии Московского университета. В 1901 вышел в отставку, но продолжал экспериментальную работу, а также преподавательскую деятельность на Пречистенских курсах для рабочих в 1903—1904 годах. Его друг, коллега и историк науки К. А. Тимирязев резюмировал: «Едва ли какой из современных ему физиологов… обладал таким широким охватом в сфере своих собственных исследований, начиная с чисто физических исследований в области растворения газов и кончая исследованием в области нервной физиологии и строго научной психологии… Если прибавить к этому блестящую, замечательно простую, ясную форму, в которую он облекал свои мысли, то станет понятно то широкое влияние, которое он оказал на русскую науку, на русскую мысль даже далеко за пределами своей аудитории и своей специальности»

Скончался в Москве 15 ноября 1905 года. Село Теплый Стан, где родился Сеченов, теперь носит его имя — Сеченово. В селе открыт музей Сеченова, ему воздвигнут памятник.

Памятник-бюст И.М.Сеченову в саду Института экспериментальной медицины в Ленинграде (1935 г.; скульптор Безпалов И.Ф.). Имя учёного присвоено в 1955 году 1-му Московскому медицинскому институту, который теперь называется Первым московским государственным медицинским университетом имени И.М.Сеченова. Около института воздвигнут памятник-бюст. Его именем назван институт эволюционной физиологии и биохимии Академии Наук СССР (1956). В 1955 году Полуэктов переулок, в котором жил учёный, в Москве переименован в Сеченовский. В Санкт-Петербурге на станции метрополитена Технологический институт-I один из барельефов вылит И.М.Сеченову (1955 г.). В Одессе на здании одесского национального университета, где работал учёный, установлена мемориальная доска с надписью: В этом здании в 18711876 г.г. работал великий русский физиолог Иван Михайлович Сеченов. Улица Сеченова в Киеве. Улица Сеченова в городе Ростов-на-Дону. Улица Сеченова в Нижнем Новгороде. Улица Сеченова в городе Новокузнецк. 

О жизни и деятельности Ивана Сеченова Борисом Октябрьским была написана биографическая повесть «Молодость Сеченова».

Источник.