Трансатлантический телеграфный кабель — коммуникационный кабель, передающий телеграфный сигнал, проложенный по дну Атлантического океана в XIX—XX вв. Первые попытки Первый подводный кабель, передающий электрический сигнал, был проложен в Мюнхене вдоль реки Изар. Однако, из-за отсутствия достаточной гидроизоляции длительная эксплуатация подобного кабеля не представлялась возможной. Лишь изобретение в 1847 году Сименсом технологии изготовления изоляции из гуттаперчи позволило начать работы по прокладке кабеля между Кале и Дувром, который разорвался после пересылки первой же телеграммы, год спустя была попытка заменить его армированным кабелем, однако и последний прослужил недолго. 

1856—1858 гг В 1856 году было основано акционерное общество «Atlantic Telegraph Company», которое в 1857 году приступило к укладке 4500 километров армированого телеграфного кабеля. Корабли «Агамемнон» и «Ниагара» начали прокладку от берегов Ирландии, однако, из-за потери кабеля попытку пришлось отложить. После произошедшей в начале 1857 года второй безуспешной попытки, лишь с третьей (июль 1858 года) удалось проложить кабель от берегов Ирландии до Ньюфаундленда, 5 августа была установлена трансатлантическая телеграфная связь. 16 августа 1858 королева Великобритании Виктория и тогдашний президент США Джеймс Бьюкенен обменялись поздравительными телеграммами. 

Приветствие английской королевы состояло из 103 слов, передача которых длилась 16 часов. В сентябре 1858 года связь была нарушена, видимо ввиду недостаточной гидроизоляции кабель был разрушен коррозией. Сцена обрыва кабеля на Грейт-Истерне 1864—1870 гг В 1864 году началась укладка 5100 км кабеля с улучшенной изоляцией, в качестве кабелеукладчика было решено задействовать крупнейшее судно тех времён — британский пароход Грейт Истерн водоизмещением 32 тыс. т. 31 июля 1865 года при укладке произошёл обрыв кабеля. Лишь в 1866 году со второй попытки удалось уложить кабель, который обеспечил долговременную телеграфную связь между Европой и Америкой. Основные телеграфные линии в 1891 г. 

Несколько лет спустя был проложен кабель в Африку, что позволило в 1870 году установить прямую телеграфную связь Лондон — Бомбей (через релейную станцию в Египте и на Мальте).

Источник. 

Идея создания этого символа возникла у французского ученого, юриста и сторонника отмены рабства Эдуарда Рене Лефевра де Лабулайе еще в конце 1860-х годов. 

 

Парижские либералы смотрели на американскую конституцию, как на образец для подражания. К этому кругу принадлежал и Лабулайе. Собрав группу интеллектуалов, он предложил в знак дружбы с Америкой передать ей некий символический дар от французского народа.. . 

Скоро явилась идея гигантской скульптуры. Автором Лабулайе предложил стать скульптору Фредерику Огюсту Бартольди, который уже имел репутацию создателя монументальных памятников. Есть сведения, что Бартольди, создавая статую для Нью-Йорка, которую он назвал «Свободой, несущей свет миру» , взял за основу свой ранний проект гигантской скульптуры, предназначенной для Египта. Ваятель действительно побывал там в 1860-е годы. Познакомившись со строителем Суэцкого канала Фердинандом де Лессепсом, Бартольди предложил египтянам создать к открытию водной трассы между Средиземным и Красным морями огромную скульптуру с маяком-светильником в руке. 

 

Статуя должна была называться «Прогресс» или «Египет, несущий свет в Азию» . Однако правитель Египта Исмаил-Паша не принял эту идею — видимо, из финансовых соображений.. . 

Сложный внутренний каркас статуи должен был проектировать Гюстав Эйфель, уже зарекомендовавший себя специалистом по созданию оригинальных железных конструкций для железнодорожных мостов, будущий автор знаменитой парижской башни. Сбор средств на создание гигантской скульптуры начался в 1874 году. Примечательно, что к открытию, как это сейчас назвали бы, «рекламной кампании» специальную кантату «Свобода» написал композитор Шарль Гуно. Начиная с 1875 года, бригада из двадцати человек трудилась в специальных мастерских — без выходных, по десять часов в день.. . Корпус делали из медных листов, которым вручную придавали необходимую форму. 

 

Сначала планировали установить статую к 100-летию американской независимости, в 1876-м. Но работа тянулась крайне медленно. На международную выставку в Филадельфии, посвященную юбилею независимости США, смогли доставить лишь руку с факелом, да и то уже к окончанию работы выставки. Делегацию тогда возглавлял Бартольди. Съездив на выбранный им остров Бедлоуз-Айленд в Нью-Йорке, скульптор предложил, чтобы этот клочок суши переименовали в остров Свободы. Так оно и случилось спустя 80 лет: в 1956 году остров получил имя Либерти-Айленд. 

 

В Америке удалось собрать пожертвования в размере 100 тысяч долларов . 

 

Теперь можно было приступать к строительству постамента, проект которого создал американский архитектор Ричард Моррис Хант. Первый камень в основание заложили 5 августа 1884 года. А в Париже скульптура уже давно «переросла» мастерскую и поднялась над городом. В июне 1884 года сооружение статуи завершилось; четвертого июля, на торжественной церемонии, она была «преподнесена в дар» представителям Америки. 

 

В следующем году статую, которая весила 225 тонн, разобрали на части и на французском фрегате «Изер» переправили в США. Там скульптура снова была собрана — на пьедестале в Нью-Йорке. Бартольди, приехав на церемонию в Америку, сказал просто: «Мечта моей жизни свершилась» . На открытии статуи 28 октября 1886 года президент США Кливленд заявил: «Мы не забудем, что свобода обосновалась здесь» . В это время Бартольди находился в голове колосса — он должен был перерезать веревку, чтобы с монумента упало покрывало цветов французского флага...

С тех пор и стоит знаменитая статуя на острове Либерти-Айленд, бывшем Бедлоуз-Айленд, на месте крепости Форт-Вуд, которая некогда защищала гавань Нью-Йорка. На табличке, которую держит Свобода в левой руке, написана дата — 4 июля 1776 года, день, когда была провозглашена независимость США. 

Источник. 

Родился Нильс Хенрик Абель в семье пастора. Детство Абеля было омрачено слабым здоровьем, а также пьянством и постоянными раздорами его родителей .

В школе, благодаря учителю Берту Михаэлю Хольмбоэ, увлёкся математикой. В своём служебном отчёте 1819 года Хольмбоэ так писал о своём 17-летнем ученике:

С превосходнейшим гением он сочетает ненасытный интерес и тяготение к математике, поэтому, если он будет жить, он, вероятно, станет великим математиком.

1820: умер отец Абеля. Семья (шестеро детей) на грани нищеты. У старшего брата, Ханса-Матиаса, обнаружилось душевное расстройство. Ответственность за семью теперь на плечах 18-летнего Нильса Хенрика.

В 1821 году Абель поступил в университет Христиании (ныне Осло), где преподаватели, ознакомившись с его ранними работами, решили установить ему стипендию из личных средств, «дабы сохранить для науки это редкое дарование». Чтобы облегчить жизнь матери, Нильс Хенрик взял одного из братьев к себе и стал подрабатывать репетиторством.

1822: Абель получает степень «кандидата философии».

Зимой 1822—1823 годов он представил университету первую значительную научную работу, посвящённую интегрируемости дифференциальных уравнений. Рукопись не была опубликована и впоследствии затерялась, но за неё Абелю наконец назначена государственная стипендия.

1823: Абель закончил блестящее исследование древней проблемы: доказал невозможность решить в общем виде (в радикалах) уравнение 5-й степени. Во время поездки в Копенгаген встречает Кристину («Крелли») Кемп и строит планы совместной жизни, для которой надо занять хорошо оплачиваемую должность. Крелли бедна, как и он сам, зарабатывает на жизнь репетиторством.

1824: университет разрешил Абелю оплачиваемую поездку за границу для продолжения образования. На Рождество Абель и Крелли празднуют своё обручение.

Сначала Абель поехал в Берлин, где жил с сентября 1825 года по февраль 1826 года. Там он познакомился с Августом Крелле, который устроил Нильса сотрудником журнала «Journal f?r die reine und angewandte Mathematik». Работы Абеля в этот период касались в основном теории эллиптических функций, которую он значительно продвинул одновременно с Карлом Густавом Якоби. Соревнование в течение нескольких лет этих двух выдающихся математиков принесло существенную пользу науке.

Публикует также расширенный вариант своей первой работы об уравнениях: любые уравнения степени выше 4-й, вообще говоря, неразрешимы в радикалах. Причём он привёл конкретные примеры неразрешимых уравнений. На эту работу опирался Галуа.

В феврале 1826 года Абель поехал в Италию и провёл несколько месяцев в Венеции. В июле переехал в Париж, где оставался до конца года. Знакомится с Лежандром и Коши. Пытается опубликовать знаменитый мемуар об абелевых функциях. Труд этот сначала затерялся, потом его отыскали и — уже посмертно — отметили Большой премией Парижской Академии.

В начале 1827 года деньги заканчиваются, Абелю приходится ограничивать себя в еде. Он возвращается в Берлин, потом в Христианию. Бедствует, подрабатывая частными уроками. После письма видных французских математиков норвежскому королю получает место временного преподавателя в университете и инженерной школе. Бо?льшая часть жалованья уходит на выплату накопившихся долгов семьи.

1828: Абель избран членом Королевского научного общества Норвегии. Продолжает активно развивать теорию эллиптических функций. Ждёт обещанного приглашения на работу в Берлин.

1829: умирает от туберкулёза. Приглашение опоздало.

Учитель Хольмбоэ издал собрание его сочинений, «Oeuvres completes» (2 т., Христиания, 1839).

В его честь был назван кратер Абель на Луне.

В 2002 году, в честь 200-летнего юбилея Абеля, правительство Норвегии учредило абелевскую премию по математике. Ему поставлен памятник в Осло.

«Абель оставил математикам столь богатое наследие, что им будет чем заниматься в ближайшие 150 лет» (Шарль Эрмит).

В алгебре Абель нашёл необходимое условие для того, чтобы корень уравнения выражался «в радикалах» через коэффициенты этого уравнения. Достаточное условие вскоре открыл Галуа, чьи достижения вдохновляли труды Абеля. Абель привёл конкретные примеры уравнения 5-й степени, чьи корни нельзя выразить в радикалах, и тем самым в значительной степени закрыл древнюю проблему.

Абель тщательно исследовал тему сходимости рядов, причём на высшем уровне строгости. Его критерии строгости были более жёсткими, чем даже у Коши. Он, например, доказывал, что сумма степенного ряда внутри круга сходимости непрерывна, в то время как Гаусс и Коши считали этот факт самоочевидным. Коши, правда, опубликовал (1821) доказательство даже более общей теоремы: «Сумма любого сходящегося ряда непрерывных функций непрерывна», однако Абель в 1826 году привёл контрпример, показывающий, что эта теорема неверна (Коши не располагал понятием равномерной сходимости). К доказательствам Абеля чаще всего невозможно придраться и современному математику.

В теории рядов имя Абеля носят несколько важных теорем (см. Степенной ряд).

В теории специальных, особенно эллиптических и абелевых функций, Абель был признанным лидером-основателем наряду с Якоби. Он первый определил эллиптические функции как функции, обратные эллиптическим интегралам, распространил их определения на общий комплексный случай и глубоко исследовал их свойства.

Самая важная теорема Абеля об интегралах от алгебраических функций была опубликована лишь посмертно. Лежандр назвал это открытие «нерукотворным памятником» Абелю.

Памятник Абелю установлен в Ерстаде (Норвегия). Памятник АБЕЛЬ Нильс Хенрик. Осло (Норвегия) 

Источник. 

Родился Эвальд фон Геринг в Альтгерсдорфе. Медицинское образование получил в Лейпцигском университете (прошел курс у Вебера и Фехнера), защитил докторскую диссертацию по вопросам зоологии, затем работал практическим врачом и ассистентом в поликлинике. Под руководством Вебера подготовил диссертацию о бинокулярности пространственного восприятия. С 1862 года – приват-доцент физиологии в Лейпцигском университете, а с 1865 – профессор медицины, физики и физиологии в медико-хирургической академии в Вене. 

Здесь совместно с Брейером изучал рефлекторное изменение дыхания при раздражении блуждающего нерва, что явилось одним из первых опытов изучения принципа обратной связи, столь важного для возникшей значительно позднее кибернетики. Им были проведены исследования связи изменения уровня кровяного давления и степени внимания (волны Траубе-Геринга). Геринг оспорил теорию цветового зрения Гельмгольца. Визуальные ощущения, согласно Герингу, происходят из трех цветовых рецепторов, отвечающих за цветовые пары: белый/черный, желтый/синий, и красный/зеленый.

Рассматривал память, следуя в этом взглядам К.Г.Каруса, не только как психическую, но и как общеорганическую функцию (всякий раздражитель оставляет физиологический след, который может быть воспроизведен), проявляющуюся в форме наследственности, характеризовал инстинкт как память вида. Благодаря своим феноменологическим и нативистическим установкам оказал существенное влияние на К.Штумпфа и гештальтпсихологию в целом.

Источник. 

Родился в 1851 году. В 1875 году окончил курс наук в Санкт-Петербургском университете по физико-математическому факультету со степенью кандидата. В том же году назначен сверхштатным лаборантом химической лаборатории того же университета.

В 1877 году утвержден в должности штатного лаборанта той же лаборатории. В 1879 году перешёл на ту же должность в университет Святого Владимира. В 1881 году после защиты диссертации на тему «К вопросу о скорости химических реакций» утвержден в звании приват-доцента по химии.

Изучая скорость растворения магния в кислотах, Каяндер показал, что она зависит от природы кислот и присутствия нейтральных солей, прямо пропорциональна температуре и обратно пропорциональна внутреннему трению раствора.

В 1881 пришёл к выводу, что растворенные вещества распадаются на составные части, то есть по существу предвосхитил основное положение теории электролитической диссоциации. В должности приват-доцента читал лекции теоретической химии в течение всего 1883 года. В 1884 году оставил службу по министерству народного просвещения.

Скончался в 1896 году.

Источник. 

Александр Васильевич Васильев сын синолога Василия Павловича Васильева.

Окончил 5-ю Санкт-Петербургскую гимназию и курс физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета, получил золотую медаль за сочинение «Теория отделения корней». В 1874 году защитил pro venia legendi диссертацию «Об отделении корней совокупных уравнений» и затем стал приват-доцентом Казанского университета, где с 1887 года состоял ординарным профессором. Слушал в Берлине лекции Карла Вейерштрасса и Леопольда Кронекера, в Париже — Шарля Эрмита.

Долго принимал деятельное участие в земской жизни Казанской губернии и Свияжского уезда, в частности содействовал развитию народной школы. Был депутатом Государственной думы I созыва, был выбран членом Государственного совета от Академии наук и университетов; выступал преимущественно по вопросам финансовым и народного образования, один из видных членов партии конституционных демократов, входил в её центральный комитет.

Васильев — один из основателей Казанского физико-математического общества. С 1890-х годов Васильев широко пропагандировал идеи Н. И. Лобачевского в области геометрии, принял участие в издании «Полного собрания сочинений по геометрии» Н. И. Лобачевского (1883—1886) и опубликовал ряд статей о Лобачевском, в частности его биографию (1914).

О жизни А. В. Васильева после 1917 года сведений мало — по-видимому, ему удалось избежать репрессий и он продолжал работать как математик. Известно, что А. В. Васильев был среди тех, кто подписывал письма протеста против изъятия церковных ценностей.

Известно, что в эти годы ему удалось издать ряд работ в том числе — новую расширенную книгу о Лобачевском. В 1927 году книга была отпечатана, однако тираж пролежал без движения на складе Госиздата два года и в 1929 г. был уничтожен. Вероятно, подобная судьба книги объясняется отношением к Васильеву как к «буржуазному» учёному, или же (предположительно) тем, что в конце 1920-х он всё же эмигрировал. Тем не менее, несмотря на уничтожение тиража, рукопись или отдельные экземпляры были известны историкам математики и упоминались в последующих работах. А в начале 1990-х был найден экземпляр вёрстки и в 1992 году книга была издана повторно..

Скончался в Москве 6 октября 1929 года.

Источник. 

Проект WWW (World Wide Web) начал свое существование намного раньше — в 1989 году, когда британский ученый Тим Бернерс-Ли, работавший в Европейской лаборатории по ядерным исследованиям, впервые опубликовал свои идеи и предложения о создании всемирной компьютерной сети. 

Однако детальная разработка проекта началась лишь через год, когда Тим получил доступ к компьютеру NeXT, который стал первым интернет-сервером, браузером (средство просмотра Интернет-страниц) и редактором сети. Только после этого стало возможным воплощение идей Бернерса-Ли в реальность. В 1991 году проект был окончательно доработан, представлен комитету CS. 

Именно тогда, 6 августа 1991 года, появился первый Интернет-сервер и был утвержден стандарт для страниц WWW (World Wide Web). В течении 1991 года серверы появились в других исследовательских центрах Европы и США.

К ноябрю 1992 года в мире было 26 серверов, к концу 1993 года эта цифра значительно увеличилась и перевалила за 200. В 1995 году WWW достиг таких масштабов, что его уже нельзя было назвать «любительской сетью». На сегодняшний день Интернетом пользуются сотни миллионов пользователей, а количество серверов достигло огромных величин и продолжает расти.

Источник. 

Московское общество испытателей природы организовано в 1805 году при Московском университете, и его неразрывная связь с ним никогда не прерывалась. МОИП является старейшей научной организаций России и одной из старейших – в мире.      

Общество в 1807 г. получило статус «императорского», что означало в дальнейшем правительственную поддержку и покровительство. МОИП вначале издавал «Записки», с 1809 г. – «Мемуары», а с 1829 г. – «Бюллетень МОИП», который издается в течение 180 лет. 

Общество сразу же начало реализовывать грандиозную задачу – исследования и описания Московской губернии. Основная экспедиция состоялась летом 1809 г. За короткий срок небольшая группа ученых и студентов университета объехали Звенигородский, Верейский, Можайский, Рузский, Волоколамский уезды, исследовали русла рек Москвы, Истры, Рузы, Ратовки и др. Были проведены зоологические и ботанические исследования, геологические и палеонтологические изыскания, изучение почвенного покрова, этнографические, топографические и гидрологические работы. 

В 2009 году МОИП и Московский университет отметили 200-летие этой экспедиции, проведением большой научной конференции «Природные ресурсы и развитие Московского региона». 

Члены Московского общества испытателей природы побывали почти во всех российских губерниях для сбора коллекций и проведения наблюдений. Исследования проводились вплоть до Камчатки. Проводились исследования и делались сборы по геологии, минералогии, географии, астрономии, палеонтологии, ботанике, зоологии. Коллекции, собранные членами экспедиций, обрабатывались и затем передавались в соответствующие кабинеты Московского университета, музеи и во вновь организованные научные учреждения. Пункты №№ 6 и 7 Устава МОИП за 1837 год гласили: «Все объекты натуральной истории будут храниться в Московском университете. Объекты естественной истории включаются в музей университета, только после полного их изучения и описания». Среди наиболее значимых экспедиций МОИП можно назвать геологические экспедиции В.И.Вернадского (1900), ботанические и агрономические экспедиции Н.И.Вавилова (1915). А.А.Чернов на средства МОИП (1912) осуществил изучение Уральского хребта и Печорского края, где открыл и изучил богатые угольные месторождения. Л.П.Сабанеев – знаток охотничьего дела, классик рыболовно-охотничьей литературы – свои экспедиции на Урал, Башкирию, Московскую губернию проводил на средства МОИП. 

Первым президентом Общества стал граф Алексей Кириллович Разумовский, который на свои средства организовал несколько экспедиций МОИП по изучению южных регионов страны. Его ботанический сад в подмосковном имении Горенках был крупнейшим в не только в России, но и за рубежом. 

МОИП достаточно быстро завоевал авторитет среди ученых, натуралистов и любителей природы. Со всей страны в МОИП присылались различного рода естественнонаучные экспонаты. Корреспондентами были учителя, аптекари, помещики и простые крестьяне. Даже ссыльные «декабристы», несмотря на строжайший запрет, присылали в МОИП свои наблюдения над природой и всевозможные экспонаты. Для некоторых из них это заканчивалось ужесточением режима содержания. 

История развития науки в России неотделима от деятельности Московского общества испытателей природы, которое всегда было центром консолидации и объединения научной интеллигенции и просвещенных представителей российского общества. Анализируя исторические материалы, можно без преувеличения сказать, что Московское общество испытателей природы в XIX веке в Москве выполняло роль академии наук. Эти высказывания принадлежат выдающимся ученым академикам В.И.Вернадскому и Н.Д.Зелинскому. В этом нет преувеличения, т.к. Общество в то время объединяло лучшие научные силы страны во всех областях естествознания. В Москве, хотя и появились к этому времени специализированные институты, оснащенные соответствующим экспериментальным оборудованием, по-прежнему заметно преобладали сравнительно небольшие лаборатории, кабинеты, обсерватории, опытные станции и прочие подобные им учреждения. Отмеченное, впрочем, было характерным не только для Москвы, но и для страны в целом. Тем не менее, в конце XIX – начале ХХ вв. в Москве работала целая плеяда выдающихся деятелей науки – физики П.Н.Лебедев и Н.А.Умов, создатель аэродинамики как науки Н.Е.Жуковский и его последователь С.А.Чаплыгин, химики Н.Д.Зелинский и И.А.Каблуков, геохимик В.И.Вернадский, геолог А.П.Павлов, географ Д.Н.Анучин, почвовед В.Р.Вильямс, физиолог И.М.Сеченов, медики Н.И.Пирогов, С.П.Боткин, П.В.Склифософский, Н.Ф.Филатов и многие другие. И все они были действительными и почетными членами Московского общества испытателей природы, активно принимали участие в его работе. 

Само собой возникает вопрос, почему Московское общество испытателей природы пользовалось авторитетом у научного сообщества и любителей естествознания? Ведь научных обществ к концу XIX века было достаточно много. Скорее всего, это связано с демократичностью, свободой высказывания научных идей, и опять же, как это не звучит пафосно, бескорыстным служением своей стране. Ведь все пожертвования и экспонаты, которые получало Общество, после научного описания передавались в музеи и научные учреждения. Вся история Московского общества испытателей природы сотворена самоотверженным и бескорыстным трудом многих поколений ученых России. Этот труд воплощен в тысячах научных докладов и публикаций членов Общества, атмосфере толерантности, свободе мнений, которые Общество выработало и сохранило на протяжении своей истории. 

Деятельность Московского общества испытателей природы и его членов содействовала развитию Зоологического музея МГУ, Музея и института антропологии МГУ, Гербария МГУ, Лаборатории И.П.Павлова, Никитского ботанического сада в Крыму, Ботанического института РАН (Санкт-Петербург), Минералогической коллекции Геологического института РАН, Карадагской биологической станции в Крыму. Этот перечень можно продолжить. МОИП был инициатором создания в 1864 г. Московского зоопарка. 

Необходимо отметить, Московскому обществу испытателей природы в 20-е годы ХХ века принадлежали биостанция в Косино (в настоящее время один из районов Москвы), биостанция на озере Глубокое Московской области, Першинская биостанция в Курской области, Карадагская биостанция в Крыму и др. Общество регулярно издавало труды этих биостанций. Даже Политехнический музей в Москве одно время состоял в ведении МОИП. И еще. В 1910 г. был создан частный петрографический институт «Lithogaea» братьев Аршиновых, который в 1915 г. перешел в ведение МОИП, в 1918 г. был национализирован. В 1925 г. он превратился в Институт прикладной минералогии и металлургии, существующий и поныне. 

Членами Общества были замечательные люди России. Среди них можно назвать Д.И.Менделеева, В.И.Вернадского (был вице-президентом), И.П.Павлова, Н.Д.Зелинского (президент МОИП), Н.И. и С.И.Вавиловых, А.Е.Ферсмана (вице-президент), В.А.Обручева, П.Л.Капицу, Л.Д.Ландау и многих других. Почетными членами были В.Гете, Ч.Дарвин, А.Гумбольдт, М.Фарадей, Р.Амундсен, А.Эйфель, А.Эйнштейн и др. Состоять членами МОИП считалось почетным. Вот что пишет Д.И.Менделев после того, как в 1885 г. был принят почетным членом МОИП: 

«…. Общество испытателей природы,…, избрав меня в число своих сочленов, оказало мне такой почет, какого едва ли мне удастся заслужить в остальной моей деятельности». Эти слова были сказаны после того, как Дмитрий Иванович уже был известнейшим ученым с мировым именем и был избран почетным членом многих зарубежных обществ. 

МОИП принимал активнейшее участие в формировании ряда научных обществ, которые оставили яркий след в научной и культурной жизни страны. К примеру, Московское императорское общество сельского хозяйства было организовано в 1820 г., причем устав Общества был подготовлен директором МОИП Г.И.Фишером. Он же в течение 15 лет был директором вновь созданного Общества. С Обществом сельского хозяйства связано развитие в России свекловодства, тонкорунного овцеводства, виноградарства. Организованная при Обществе земледельческая школа в селе Петровское-Разумовское (1822 г.) в 1865 г. была преобразована в Петровскую земледельческую и лесную академию (ныне Сельскохозяйственная академия им. К.А.Тимирязева). 

В 60-х годах XIX века МОИП на Съезде естествоиспытателей и врачей обратился к научному сообществу с предложением организовать во всех университетах страны Общества естествоиспытателей. Этот призыв был подхвачен. По аналогии с Московским обществом испытателей природы и при его активном содействии в большинстве университетов России были созданы аналогичные Общества испытателей природы, а также отделения МОИП. Так, в 1868 г. основано Петербургское общество естествоиспытателей, в 1869 г. – в Казани, Киеве, Харькове, в 1870 г. – Одессе и других университетах. Многие из них оставили яркий след в своей деятельности. К примеру, Областной краеведческий музей г. Екатеринбурга, Екатеринбургская картинная галерея, мемориальный музей Д.Н.Мамина-Сибиряка своим существованием обязаны Уральскому обществу любителей природы. В 2010 году этому замечательному Обществу исполнилось бы 140 лет, если бы его не закрыли. От имени Московского общества испытателей природы мы призываем научную общественность и любителей природы Уральского региона воссоздать это Общество. Мы, со своей стороны, сочтем за честь сотрудничать в этом направлении и оказывать помощь. 

Московское общество испытателей природы консолидировало не только научную, но и литературную общественность. Многие писатели и поэты – М.Н.Загоскин, В.А.Жуковский, С.Т.Аксаков, А.И.Герцен, А.Н.Островский, Л.Н.Толстой были членами Общества, посещали его заседания. А.Н.Островский, скульптура которого находится у Малого театра, сделал доклад и опубликовал в одном из сборников МОИП статью о растениях Костромской губернии. МОИП и некоторые его члены оставили след и в литературных произведениях. 

Члены МОИП еще в XIX веке были инициаторами издания ряда журналов и сборников, таких как «Земледелие», «Землеведение», «Природа и Охота», «Природа», «Вокруг света». В Санкт-Петербурге издавался журнал «Натуралист», в Москве – журнал «Известия». Не правда ли, их названия так похожи на те журналы, которые издаются в настоящее время? С полным основанием можно сказать, что развитие книгопечатания в Москве (особенно по естествознанию) в значительной мере осуществлялось с участием МОИП и его членов. 

Московское общество испытателей природы в течение всего времени существования издавало научные труды. Общество уже 180 лет (с 1829 г.) издает периодический журнал «Бюллетень МОИП» (с 1922 г. отдельно по биологическим и геологическим наукам). Это один из старейших журналов в мире и, самый старый в России. Издание «Бюллетеня МОИП» финансируется Московским университетом, а редактирование – Московским обществом испытателей природы. Кроме журнала Общество с 60-х годов ХХ века издает «Доклады МОИП». За последние пять лет изданы 12 томов «Докладов» (с №№ 36 по 47), а также еще 9 отдельных сборников. 

Значительная часть материала посвящена истории МОИП. Это не значит, что мы грезим былыми заслугами. Этим хотим показать, что Общество с такими огромными традициями обладает колоссальным потенциалом, которым грех не воспользоваться. 

С переездом в Москву Академии наук роль МОИП, как координирующего научного центра резко снизилась. Однако оно стало выполнять роль «площадки», где обсуждались наиболее острые научные проблемы, причем мнения порой шли в разрез с официальной наукой. К примеру, на биофаке МГУ в 40-х годах прошлого века за одно слово «дрозофила», «гены», «хромосомы» увольняли с работы, а в стенах МОИП эти проблемы бурно дискутировались. То же самое можно сказать и об этологии (науке о поведении животных), кибернетике и других спорных в то время направлениях науки. 

На современном этапе роль МОИП сводится к обсуждению проблем, связанных с охраной окружающей среды, организации дискуссий по спорным проблемам естествознания, просветительской деятельности, популяризации знаний и образования. МОИП проводит работу по воссозданию утерянных традиций и консолидации ученых. Одной из приоритетных является работа с детьми и молодежью по формированию экологических знаний и бережного отношения к природе. Московское общество испытателей природы работу по охране природы проводит уже целое столетие. Основоположником этого движения был член МОИП Г.А.Кожевников, который в 1924 году избран первым председателем Всероссийского общества охраны природы. Его ученики - известные ученые и члены МОИП С.С.Туров, С.И.Огнев, А.Н.Формозов, В.Г.Гептнер, продолжали развивать его идеи в области охраны природы, заповедного дела и охотничьего хозяйства. 

В связи с этим следует вспомнить, что первая студенческая Дружина охраны природы биологического факультета МГУ была создана Московским обществом испытателем природы в 1960 году (первые ее кураторы – В.Н.Тихомиров, К.Н.Благосклонов). Этот почин был подхвачен молодежью многих вузов. В настоящее время в большинстве вузов страны имеются такого рода дружины. Все, кто прошел через студенческие дружины охраны природы, до конца жизни остались верными ее идеалам. Широкое природоохранное движение в стране во многом обязано Московскому обществу испытателей природы, где оно зародилось. 

Показателем деятельности Общества служит динамика численности его членов. В настоящее время МОИП насчитывает более двух тысяч членов, в основном это ученые вузов и научных учреждений России. Только за последние четыре года МОИП пополнился более пятьюстами новыми членами и это не предел. Организованы десять отделений в различных регионах страны. Большая часть членов Общества – это кандидаты и доктора наук. МОИП объединяет не только ученых, но и любителей природы. В составе МОИП работают более 40 секций. Помимо традиционно научных (генетики, антропологии, геронтологии, музеелогии, геологии, палеонтологии, ботаники, географии, физики), имеются секции садоводов, поделочного камня, любителей певчих птиц, пчеловодов, которые занимаются пропагандой и просветительской деятельностью. Общество открыто для всех, кто увлекается природой и естествознанием. 

Приведу в качестве примера работу секции биологических основ садоводства. Ее члены на своих участках в одном только Подмосковье районируют и выращивают более 130 сортов винограда. Секция за последние несколько лет провела две международные конференции по северному виноградарству и опубликовала несколько книг. Члены секции ставят перед собой задачу сделать так, чтобы в каждом саду средней полосы нашей страны росла эта замечательная культура. 

В последние годы изменился стиль работы Московского общества испытателей природы. Появление интернет-сайта способствует активизации пропаганды Общества как такового, его истории и его членов, осуществлению просветительской деятельности, популяризации экологических знаний, проведению научных конференций, конкурсов творчества детей и молодежи. Интернет-сайт позволяет размещать на его страницах научно-популярные экологические статьи, материалы по развитию науки и образования в России. В последующем сайт МОИП сможет выполнять объединяющую роль не только среди членов Общества, но и ученых страны. На интернет-сайте МОИП созданы разделы, где размещаются статьи о природе, ее охране, научные и научно-популярные статьи. 

В настоящее время МОИП совместно с общественностью Косино проводит работу по восстановлению биологической станции на Косинских озерах (Белое, Черное, Святое). Эта станция была организована в 1909 г. профессором Московского университета, членом МОИП Г.А.Кожевниковым и просуществовала до 1940 года. Именно здесь на Косинских озерах начинались первые лимнологические и экологические исследования. Здесь впервые начались работы по изучению эвтрофирования озер. На биологической станции много лет члены МОИП издавали журнал «Труды лимнологической станции в Косино». 

В 2012 г. исполняется 200 лет со дня грандиозного сражения на Бородинском поле. Многие члены МОИП и сотрудники Московского университета принимали участие в Бородинском сражении, кампании 1812-1814 гг. (президенты МОИП – Д.В.Голицын, Д.П.Голохвастов, С.Г.Строганов, член МОИП И.Т.Радожицкий, проф. Московского университета и член МОИП И.Е.Грузинов и др.). И.Е.Грузинов – молодой профессор медицинского факультета Московского университета сделал научное открытие, оперируя участников Бородинского сражения. МГУ и МОИП планируют совместно отметить эту знаменательную дату и почтить память тех, кто отдал жизнь за Россию в те далекие годы. 

Источник. 

Исследуя атмосферное электричество, погиб известный русский физик Георг Рихман, предпринявший первую попытку количественно измерить электричество. Для этого он построил прообраз электроскопа, который назвал «указатель электрической». 

Из-за тонкостей измерения на заседании Академии наук между Рихманом и его другом Михаилом Ломоносовым возник спор, разрешить который мог только замер на «указателях», установленных в домашних лабораториях двух друзей. Во время дискуссии в окне показалась черная туча. Сознавая, что это одна из последних гроз в году, академики бросились по домам. 

Прибор представлял собой длинную вертикальную линейку, параллельно которой была подвешена нитка. Проводник соединял линейку с железным прутом на крыше, притягивавшим атмосферное электричество. При наличии в воздухе электрических зарядов линейка и нитка заряжались одноименно, нитка отталкивалась от линейки, и меру ее отклонения можно было заметить на шкале. 

Прибор умышленно не был заземлен, чтобы измеряемый заряд не стекал в землю. Это обстоятельство стало для Рихмана роковым: во время грозы, едва нитка пришла в движение, от линейки отделился, по описанию свидетеля, «огненный шар с кулак величиной» (шаровая молния) и ударил академика в лоб. Рихман скончался, не приходя в сознание. Ломоносов, работая в это время с таким же прибором, подвергал себя не меньшему риску. 

Смерть академика повлекла требования прекратить опыты с электричеством, которые Ломоносову с трудом удалось отклонить.

Источник. 

Число рёбер при формировании скелета зависит от «бессмысленных» участков генома.

Когда биологи только начинали расшифровывать последовательность ДНК, им то и дело попадались фрагменты, в которых не было записано никакой информации.

Как мы знаем, в ДНК с помощью генетического кода зашифрованы все белки, составляющие живой организм; и ещё в геноме есть специальные участки, которые сами ничего не кодируют, но влияют на активность кодирующих последовательностей – грубо говоря, от таких регуляторов зависит, много ли молекул того или иного белка появится в клетке. Но есть, как мы сказали, фрагменты генома, которые ничего не кодируют и ничего не регулируют – их назвали мусорной ДНК, которой оказалось больше, чем «осмысленной» ДНК (и не только у человека, но и многих других видов). И долгое время считалось, что это действительно мусор, накопленный за время эволюции: куски вирусных нуклеиновых кислот, которые вовремя удалось обезвредить, так что они навечно заснули в клеточных хромосомах, сильно мутировавшие гены, ставшие абсолютно бесполезными, и т. д.

Однако в последнее время стали появляться публикации, реабилитирующие мусорную ДНК. В прошлом году мы писали об экспериментах исследователей из Юго-западного медицинского центра Университета Техаса, которые установили, что спящие в геноме вирусные последовательности помогают иммунным клеткам синтезировать антитела. В прошлом же году вышла работа сотрудников Каролинского университета, которые на страницах Nature Communications утверждали, что мусорная ДНК необходима для развития человеческого эмбриона. И вот очередное сообщение о функциональности геномного мусора появилось на днях в Developmental Cell.

Рита Айрес (Rita Aires) и её коллеги из Института Гульбенкяна изучали мышей с нестандартным развитием скелета. Обычно у этих грызунов формируется 13 пар рёбер, но некоторые мутанты получаются с 24 парами – рёбра у них тянутся вдоль хребта прямо до задних ног, и скелет такой мыши напоминает скелет змеи (правда, довольно короткой). Оказалось, что такой странной морфологией животные обязаны мутации, которая отключает ген GDF11.

В норме GDF11 подавляет работу другого гена – OCT4, – который поддерживает активность стволовых клеток и побуждает их превращаться в клетки других типов. То есть из-за GDF11-мутации OCT4 остаётся активен, из-за чего стволовые клетки формируют лишние рёбра. Можно было бы предположить, что у змей GDF11 тоже отключён, но нет – у них он в полном порядке. Само собой возникает предположение, что тут есть ещё какой-то молекулярный «игрок».

Таким «игроком», как читатели могли догадаться, оказалась мусорная ДНК. Ген OCT4, который стимулирует формирование лишних рёбер, почти не отличается у змей, мышей и людей, но в хромосоме он окружён некодирующими (мусорными) участками, которые, впрочем, не вполне мусорные – они тоже играют роль в торможении работы OCT4. У змей некодирующие последовательности, прилегающие к OCT4, не такие, как у других. Когда змеиную некодирующую ДНК пересаживали к мышам в ту же позицию – то есть рядом с OCT4 – то у мышиных эмбрионов появлялись лишние рёбра: ген работал «по-змеиному», а всё из-за так называемой мусорной ДНК, которая продлевала работу OCT4. Вероятно, ген GDF11, с который отключает OCT4, работает в связке с некодирующими фрагментами, и в случае змей эти самые некодирующие фрагменты приобрели такой вид, чтобы не мешать наращивать дополнительные рёбра.

Как видим, некоторые участки мусорной ДНК могут играть весьма важную роль, определяя анатомию и морфологию тела позвоночных. Правда, в данном случае хорошо было бы создать генетически модифицированных змей, у которых некодирующая ДНК была бы так отредактирована, чтобы змея вырастала более короткой. Возможно, такие эксперименты в будущем удастся сделать, но не слишком скоро – сейчас мы практически не умеем манипулировать с зародышами рептилий, которые часть стадий развития проходят, будучи ещё в организме матери, и в отложенном яйце можно найти змеёныша с 26 парами рёбер и уже сформировавшейся головой.

Но не исключено, что похожие опыты удастся сделать с другими животными, у которых есть удлинённые грудные клетки, хвосты или шеи – можно предположить, что некодирующая ДНК рядом с OCT4 способна влиять не только рёбра. Вероятно, чем больше мы будем узнавать о способах регуляции генетической активности, тем больше фрагментов мусорной ДНК будут переходить из раздела генетического мусора в раздел регуляторных последовательностей.

Источник. 

Неандертальцы были слишком чувствительны к веществам, образующимся при сгорании древесины и угля, и вполне могли вымереть от болезней, возникающих из-за кострового дыма.

Как известно, в роде Homo, кроме человека разумного (Homo sapiens sapiens), были и другие виды – например, денисовцы и неандертальцы (Homo neanderthalensis), про которых мы слышим чаще всего. Однако эволюционное преимущество получил только человек разумный.

У биологов с антропологами есть несколько предположений, почему так случилось, и обычно такие гипотезы касаются неандертальцев, начиная с того, что они исчезли из-за климатических неприятностей, и заканчивая гипотезой об ассимиляции неандертальцев, о чём говорят, в частности, неандертальские генетические следы в нашем геноме.

Ещё одну версию выдвигают в своей статье в Molecular Biology and Evolution исследователи из Университета штата Пенсильвания – по их мнению, неандертальцы исчезли потому, что плохо переносили дым от огня. При горении древесины (а также угля, нефтепродуктов, табака, пищи) образуются полициклические ароматические углеводороды (к ним относятся, например, бензпирен и нафталин). Организм старается от них избавиться с помощью набора ферментов, окисляющих всякие посторонние вещества.

Проблема в том, что при утилизации таких углеводородов в качестве промежуточного продукта получаются чрезвычайно агрессивные и потому чрезвычайно опасные молекулы – эпоксиды, хиноны и другие. Эпоксиды, в частности, присоединяются к ДНК, и в результате возникают проблемы с репликацией ДНК – когда синтезируется новая цепь ДНК на шаблоне старой, и с транскрипцией – когда на ДНК синтезируется РНК для последующей сборки белковой молекулы. Ферментные машины, работающие на модифицированной ДНК, допускают ошибки, то есть – мутации, из-за которых клетка может либо просто погибнуть, либо стать злокачественной.

Начинается же всё с того, что полициклический углеводород, которые попал в организм, скажем, вместе с дымом от костра, садится на специальный клеточный рецептор, который так и называется – рецептор ароматических углеводородов. Почувствовав чужую молекулу, он передаёт в клетку сигнал, чтобы в ней увеличилось производство ферментов, расщепляющих такие углеводороды. Очевидно, что от них избавиться нужно, но тут возникает парадокс: если ферменты будут работать очень активно, то они наводнят клетку токсичными продуктами окисления углеводородных молекул, и клетке станет только хуже. Получается, что ферменты-уборщики должны работать полегоньку, не спеша.

При чём же здесь неандертальцы? Когда Трой Хаббард (Troy D. Hubbard) и его коллеги сравнили у неандертальцев, у современных людей и обезьян ген рецептора к углеводородам, то оказалось, что в одном месте вариант гена у H. sapiens отличается от прочих вариантов. У неандертальцев последовательность гена (и, соответственно, структура рецепторного белка) была такова, что рецептор этот работал в 150–1000 раз эффективнее, чем у людей. То есть при появлении «дымных» молекул клетки неандертальцев буквально доверху наполнялись окисляющими ферментами, которые производили из углеводородов огромное количество токсичных продуктов метаболизма.

Здесь следует помнить, что огонь использовали и человек разумный, и человек неандертальский, и преимущества от огня были налицо: на нём можно было готовить пищу, чтобы она лучше и легче усваивалась и, следовательно, давала больше энергии, и около него можно было греться, что было особенно кстати в северных широтах.

Огонь определённо упрощал жизнь, но у него был побочный эффект в виде дыма. Неандертальцы оказались слишком чувствительными к дыму, а вот человеку разумному повезло с мутацией в рецепторе.

Сейчас мы сталкиваемся к ароматическими полициклическими углеводородами намного чаще, чем в доисторические времена. Эти вещества, как было сказано, возникают при сгорании нефтепродуктов и угля, их можно найти в копчёном и жареном, мы вдыхаем их с табачным дымом – и можно представить себе, что стало бы с неандертальцами, окажись они в современном мире.

Источник. 

Нейрофизиологи подтвердили расхожий штамп о том, что птицы могут спать во время полета, отключая весь мозг целиком, измерив уровень активности мозга у птиц-фрегатов, проводящих почти всю свою жизнь в воздухе, говорится в статье, опубликованной в журнале Nature Communications.

"Фрегаты спят всего час в день, однако они все же это делают, причем они отключают весь мозг целиком. Почему они спят так мало, и как им это удается делать, не испытывая проблем от недосыпа, как человек или другие млекопитающие, пока остается загадкой для нас", — заявил Нильс Раттенборг (Niels Rattenborg) из Института орнитологии Общества Макса Планка в Зеевизене (Германия).

Раттенборг и его коллеги раскрыли секреты того, как птицам удается сутками находиться в воздухе, не падая на землю от недосыпа, наблюдая за поведением и работой мозга больших фрегатов (Fregata minor) – тропических  птиц, питающихся морской рыбой и проводящих всю свою жизнь над водами океана, за исключением сезона размножения.

Отправившись на Галапагосские острова, где находятся колонии этих пернатых, ученые разработали и взяли с собой специальное устройство, позволявшее им следить за активностью мозга фрегатов во время полета, прикрепив его к голове птицы. В данный "шлем", как отмечает ученый, был встроен не только электроэнцефалограф, но и датчик GPS, позволявший орнитологам определять, где находился и что делал фрегат во время своих странствий по Тихому океану.

Когда птицы вернулись и авторы статьи получили возможность изучить собранные их "шлемами" данные, их ожидало интересное открытие – оказалось, что фрегаты умеют полностью "отключать" мозг во время полета, впадая в глубокий сон примерно на минуту в то время, когда воздушные потоки поднимают его тело вверх.

Подобное открытие стало некоторой неожиданностью для ученых – наблюдения за утками и другими птицами, которые проводят по несколько суток в воздухе, показали, что они избегают недосыпа, попеременно "отключая" левое и правое полушария. По этой причине биологи считали, что для контроля над полетом необходимо хотя бы одно полушарие, и что полноценный сон в воздухе невозможен.

Наблюдения за фрегатами опровергают это представление – помимо глубокого сна, датчикам Раттенборга и его коллег удалось зафиксировать то, как мозг фрегатов переключается и во второй режим сна, так называемый быстрый сон, во время которого происходит консолидация памяти у людей и других животных  с "продвинутыми" интеллектуальными способностями. Это говорит о том, что птицы могут полноценным образом спать в воздухе, хотя и не очень долго – всего час в сутки по наблюдениям авторов статьи.

Как птицам удается это делать, ученые пока не знают, и группа Раттенборга попытается найти ответ на этот вопрос, продолжая наблюдения за фрегатами и изучая различия в работе их мозга и мозга других животных. Эти данные, как надеются ученые, прольют свет на тайну того, чем является сон, и почему мы в нем нуждаемся.

Источник.