Форум
RSS
Сегодня и завтра. Даты, Знаменательные события в мире физики, химии, биологии, географии и ИКТ. Праздники Российские и мировые.
 
26 сентября 1641 года родился Неемия Грю, английский ботаник и врач, микроскопист, основоположник анатомии растений

Родился Неемия Грю в Мансеттер-Пэрише (графство Уорикшир). Окончил Кембриджский университет, в 1671 получил степень доктора медицины в Лейденском университете. Член Лондонского королевского общества, с 1677 — его секретарь. Получил степень лиценциата в Пемброк Холл, Кэмбриджский университет в 1661, степень доктора медицины — в Лейденском университете (Нидерланды) в 1671. Сначала практиковал в Ковентри, позже переехал в Лондон. Занятия по анатомии животных привели его к идее применить тот же подход к изучению и классификации растений, результатом чего стала его первая работа Anatomy of Vegetables Begun, которая была представлена Лондонскому королевскому обществу в 1672 году одновременно с рукописью М. Мальпиги на ту же тему.

Основные работы посвящены вопросам строения и пола растений. Наряду с М. Мальпиги был основоположником анатомии растений. Впервые описал устьица, радиальное расположение ксилемы в корнях, морфологию сосудистой ткани в виде плотного образования в центре стебля молодого растения и процесс формирования полого цилиндра в старых стеблях. Ввел термин «сравнительная анатомия», ввёл в ботанику понятия «ткань» и «паренхима». Изучая строение цветков, пришёл к выводу, что они являются органами оплодотворения у растений. В труде «Анатомия растений» (The Anatomy of Plants, 1682) описал микроскопическое строение корня, стебля, листьев, плодов, семян и т. п. Развивал мысль о единстве микроскопического строения различных органов, которое сводил к трём элементам: «пузырьки» (клетки), волокна, трубочки. описал устьица.

Считал цветки органами полового размножения растений. Идею называть тычинку с пыльцой мужским органом растений, а пестик — женским, высказанную Неемией Грю в The Anatomy of Plants, была подсказана ему сэром Томасом Миллингтоном, хирургом. В 1695 году впервые выделил из воды минерального источника в Эпсоме вещество, получившее название «эпсомская соль» — гептагидрат сульфата магния, известный также как английская соль, горькая соль, магнезия. Умер в Лондоне 25 марта 1712 года.

26 сентября 1754 года родился Жозеф-Луи Пруст, французский химик

Французский химик Жозеф Луи Пруст родился в небольшом городке Анжере в семье аптекаря. Получив химическое образование в Парижском университете, в 1775 г. он был назначен на должность управляющего аптекой больницы Сальпетриер. В 1777 г. Пруст получил приглашение на кафедру химии и металлургии недавно основанной Королевской семинарии в Вергаре (Испания), где работал до 1780 г. В 1785 г. король Испании Карл III пригласил Пруста на должность профессора химии Артиллерийской школы в Сеговии. В дальнейшем Пруст руководил кафедрами химии в университете Саламанки (1789), а затем Мадрида (1791–1808 г.).

Благодаря значительной финансовой поддержке короля Пруст организовал в Мадриде очень хорошо оснащённую лабораторию, собрал ценные коллекции минералов и реактивов. В 1808 г., в период вторжения войск Наполеона в Испанию и подавления вспыхнувшего в стране народного восстания, лаборатория Пруста и его коллекции погибли. Пруст, который в это время находился во Франции, решил остаться там. В 1816 г. учёный был избран членом Парижской академии наук.

Самым выдающимся научным достижением Пруста стало открытие закона постоянства состава. В Испании Пруст занимался исследованием свойств и состава соединений различных металлов – олова, меди, железа, никеля и др. Он доказал, что при определении состава оксидов металлов многие его современники допускали ошибки, считая гидроксиды оксидами. Пруст показал также, что различные оксиды одного и того же металла имеют вполне определённый состав, который меняется скачкообразно. Исследование состава различных оксидов металлов, а также их хлоридов и сульфидов, выполненное в 1797–1809 гг., послужило основой для открытия им закона постоянных отношений. Пруст сформулировал его так: "Всегда неизменные отношения, эти постоянные признаки, характеризующие истинные соединения, как искусственно полученные, так и природные; одним словом, это постоянство природы, так хорошо виденное Шталем, всё это, я утверждаю, подвластно химику не более, чем закон избирательности <сродства>, который управляет всеми реакциями соединения".

Оппонентом Пруста в возникшей дискуссии о постоянстве состава химических соединений выступил его соотечественник – известный химик Клод Луи Бертолле. Полемику двух учёных, продолжавшуюся с 1801 по 1808 г., выдающийся французский химик  Жан Батист Дюма позже охарактеризовал так: "...начался между этими двумя великими противниками, столь достойными помериться силами, длительный научный спор, замечательный как талантом, так и хорошим вкусом его участников. И по форме и по содержанию это один из прекраснейших образцов научной дискуссии".

Благодаря тому, что измерения Пруста были исключительно точными для своего времени, дискуссия закончилась в пользу Пруста и закон постоянства состава получил признание большинства химиков, став одним из краеугольных камней химической теории периода классической химии.

 
26 сентября 1847 года родился Павел Николаевич Яблочков — российский электротехник, изобретатель и предприниматель. Изобрел (патент 1876) дуговую лампу без регулятора — электрическую свечу («свеча Яблочкова»), чем положил начало первой практически применимой системе электрического освещения. Работал над созданием электрических машин и химических источников тока.

Павел Яблочков родился в селе Жадовка, Сердобского уезда Саратовской губернии, в семье обедневшего мелкопоместного дворянина, происходившего из старинного русского рода. С детства Павлик любил конструировать, придумал угломерный прибор для землемерных работ, устройство для отсчета пути, пройденного телегой. Родители, стремясь дать сыну хорошее образование, в 1859 определили его во 2-ой класс Саратовской гимназии. Но в конце 1862 Яблочков ушел из гимназии, несколько месяцев обучался в Подготовительном пансионе и осенью 1863 поступил в Николаевское инженерное училище в Петербурге, которое отличалось хорошей системой обучения и выпускало образованных военных инженеров.

По окончании училища в 1866 года Павел Яблочков был направлен для прохождения офицерской службы в Киевский гарнизон. На первом же году службы он вынужден был выйти в отставку из-за болезни. Вернувшись в 1868 на действительную службу, поступил в Техническое гальваническое заведение в Кронштадте, которое окончил в 1869 году. В то время это была единственная в России школа, которая готовила военных специалистов в области электротехники.

В июле 1871 года, окончательно оставив военную службу, Яблочков переехал в Москву и поступил на должность помощника начальника телеграфной службы Московско-Курской железной дороги. При Московском политехническом музее был создан кружок электриков-изобретателей и любителей электротехники, делившихся опытом работы в этой новой по тем временам области. Здесь, в частности, Яблочков узнал об опытах Александра Николаевича Лодыгина по освещению улиц и помещений электрическими лампами, после чего решил заняться усовершенствованием существовавших тогда дуговых ламп.

Уйдя со службы на телеграфе, П. Яблочков в 1874 году открыл в Москве мастерскую физических приборов. «Это был центр смелых и остроумных электротехнических мероприятий, блестевших новизной и опередивших на 20 лет течение времени», — вспоминал один из современников. В 1875, когда П.Н. Яблочков проводил опыты по электролизу поваренной соли с помощью угольных электродов, у него возникла идея более совершенного устройства дуговой лампы (без регулятора межэлектродного расстояния) — будущей «свечи Яблочкова».

В конце 1875 года финансовые дела мастерской окончательно расстроились и Яблочков уехал в Париж, где поступил на работу в мастерские академика Л. Бреге, известного французского специалиста в области телеграфии. Занимаясь проблемами электрического освещения, Яблочков к началу 1876 года завершил разработку конструкции электрической свечи и в марте получил патент на нее.

Свеча Павла Николаевича Яблочкова представляла собой два стержня, разделенных изоляционной прокладкой. Каждый из стержней зажимался в отдельной клемме подсвечника. На верхних концах зажигался дуговой разряд, и пламя дуги ярко светило, постепенно сжигая угли и испаряя изоляционный материал.

Успех свечи Яблочкова превзошел все ожидания. Сообщения о ее появлении обошли мировую прессу. В течение 1876 года Павел Николаевич разработал и внедрил систему электрического освещения на однофазном переменном токе, который, в отличие от постоянного тока, обеспечивал равномерное выгорание угольных стержней в отсутствие регулятора. Кроме того, Яблочков разработал способ «дробления» электрического света (то есть питания большого числа свечей от одного генератора тока), предложив сразу три решения, в числе которых было первое практическое применение трансформатора и конденсатора.

Система освещения Яблочкова («русский свет»), продемонстрированная на Всемирной выставке в Париже в 1878 году, пользовалась исключительным успехом; во многих странах мира, в том числе во Франции, были основаны компании по ее коммерческой эксплуатации. Уступив право на использование своих изобретений владельцам французской «Генеральной компании электричества с патентами Яблочкова», Павел Николаевич, как руководитель ее технического отдела, продолжал трудиться над дальнейшим усовершенствованием системы освещения, довольствуясь более чем скромной долей от огромных прибылей компании.

В 1878 Году Павел Яблочков решил вернуться в Россию, чтобы заняться проблемой распространения электрического освещения. На родине он был восторженно встречен как изобретатель-новатор.

В 1879 Павел Николаевич организовал «Товарищество электрического освещения П. Н. Яблочков-изобретатель и К» и электротехнический завод в Петербурге, изготовившие осветительные установки на ряде военных судов, Охтенском заводе и др. И хотя коммерческая деятельность была успешной, она не приносила изобретателю полного удовлетворения. Он ясно видел, что в России слишком мало возможностей для реализации новых технических идей, в частности, для производства построенных им электрических машин. К тому же, к 1879 году электротехник, изобретатель, основатель крупных электротехнических предприятий и компаний Томас Эдисон в Америке довел до практического совершенства лампу накаливания, которая полностью вытеснила дуговые лампы.

Переехав в Париж в 1880 году, Яблочков стал готовиться к участию в первой Всемирной электротехнической выставке, которая должна была состояться в 1881 году в Париже. На этой выставке изобретения Яблочкова получили высокую оценку и были признаны постановлением Международного жюри вне конкурса, но сама выставка явилась триумфом лампы накаливания. С этого времени Яблочков занимался главным образом вопросами генерирования электрической энергии — созданием динамомашин и гальванических элементов.

В конце 1893 года, почувствовав себя больным, Павел Яблочков после 13 лет отсутствия вернулся в Россию, но через несколько месяцев 31 марта (19 марта по ст. стилю) 1894 умер от сердечного заболевания в Саратове. Она был похоронен в родовом склепе в селе Сапожок Саратовской области.

 
27 сентября 1783 года в Херсоне спускается на воду первый корабль Черноморского флота «Слава Екатерины»

Первые государевы парусные суда России строились на основанной в 1667 г. по указу царя Алексея Михайловича верфи в селе Дединово Коломенского уезда. Благодаря реформаторской деятельности Петра I количество верфей в стране превысило две сотни. Но в послепетровский период в развитии судостроения наступил заметный спад. Лишь спустя годы с восшествием на престол Екатерины II было принято решение о том, что русский флот должен превосходить датский и шведский флоты вместе взятые. В мирное время планировалось иметь 21 линейный корабль, 4 фрегата и свыше полусотни других судов, а для войны их число могло быть увеличено.

В 1778 г. в устье Днепра был заложен новый порт Херсон со стапелями для постройки линейных кораблей и фрегатов. 26 мая (6 июня) 1779 г. командующий артиллерией Черноморского флота И. А. Ганнибал  заложил на Херсонской верфи два первых 66-пушечных линейных корабля, главным из которых стал «Слава Екатерины».

Предположительно проект нового линейного корабля разработал корабельный мастер А. С. Катасонов, строил его инженер И. А. Афанасьев. Длина судна по нижней палубе составила 48,77 м, ширина без обшивки — 13,5 м, глубина трюма 5,8 м. Элегантное классическое военное судно в своей оснастке сочетало привычные прямые паруса с новомодными косыми. Его первым командиром был назначен капитан 1-го ранга черногорский граф Марко Иванович Войнович.

Строительство корабля шло медленно, лишь 16 (27) сентября 1783 г. в торжественной обстановке судно было спущено на воду. «Слава Екатерины» прошёл испытания на прочность в ходе русско-турецкой войны 1787-1791 гг. Переименованный в 1788 г. генерал-фельдмаршалом Г. А. Потёмкиным в «Преображение Господне» корабль участвовал во всех крупных операциях русской эскадры, в том числе в победных морских сражениях под руководством адмирала Ф. Ф. Ушакова. Заслуженная слава, добытая в жестоких морских баталиях, ставит этот корабль в один ряд с другими кораблями-героями отечественного флота.

 
Рядом с «древнегреческим компьютером» нашли останки человека

Среди обломков корабля, на борту которого находился загадочный Антикитерский механизм, нашли кости юноши.

Исследуя знаменитый затонувший корабль у греческого острова Антикитера, археологи сделали довольно редкое открытие – они нашли останки человека, который погиб при крушении.

Само древнегреческое судно обнаружили ещё в 1901 году. На дне и в песке были не только куски дерева, но и груз: множество бронзовых и мраморных статуй, а также стеклянные и керамические сосуды. Среди находок был и небольшой ящичек, внутри которого располагались десятки бронзовых шестерёнок. Только через много лет историки поняли, что перед ними.

Устройство, прозванное Антикитерским механизмом, было своеобразным учебником астрономии, с его помощью можно было определять положение Солнца, Луны, Меркурия, Венеры, Марса, Юпитера и Сатурна, а также предсказывать затмения. Поскольку астрономия у древних греков была тесно связана с философией, прибор мог объяснить и устройство космоса (в широком смысле), и место человека в нём.

Когда именно затонул корабль, не очень понятно. Большинство бронзовых скульптур, поднятых с места крушения, были созданы в IV в. до н.э., а мраморные – в I в. до н.э. Датировка древесины судна радиоуглеродным методом даёт 220 г. до н. э. ± 43 года. Возраст механизма тоже неясен. Ранее исследователи полагали, что устройство было собрано в I в. до н.э. или в середине II в. до н.э. Назывались и другие даты. В последнее время говорят о конце III в. до н.э.

Человеческие останки, которые обнаружили после снятия метра песка, вряд ли снимут хронологические неясности, но существенно дополнят общую картину. Костей оказалось несколько: ребра, часть черепа с зубами, кости рук, бедренные кости. Судя по всему, они принадлежат молодому мужчине – юноше до 20 лет. Непонятно, был ли он членом экипажа или пассажиром. Так или иначе, когда корабль затонул, молодой человек оказался в ловушке. Судно сначала бросило на скалы, затем накрыло волнами и ударило о подводный утёс. За сравнительно короткое время место крушения занесло песком, и именно поэтому кости, да и другие находки, так хорошо сохранились.

Сразу после открытия вызвали генетиков. На зов откликнулся Ханнес Шредер, эксперт из датского Музея естественной истории. Во время предварительной сортировки и разборки костей он натолкнулся на каменистые кости – не потому что они из камня или окаменели, просто такое название прижилось за особо твёрдой частью височной кости. Каменистые кости располагаются за ухом, и в них ДНК сохраняется даже лучше, чем в зубах, в связи с чем генетики полны энтузиазма: раньше поработать с ДНК из жертв столь древних кораблекрушений не удавалось. Теперь дело за малым – получить от властей разрешение на исследования.


Грустное кино облегчает боль

Совместные переживания помогают нам стать ближе друг к другу и заодно повысить собственный болевой порог.

Фильмы, которые заканчиваются печально, а то и трагически, неизменно пользуются популярностью у зрителей – достаточно вспомнить легендарный «Титаник» Джеймса Кэмерона, в котором один из влюблённых героев погиб в ледяных водах океана: по кассовым сборам «Титаник» стал одним из самых успешных фильмов всех времён.

Почему же люди смотрят и пересматривают такие ленты, несмотря на то, что «позитива» в них немного? Одна из причин, как полагают исследователи из Оксфорда, состоит в том, что при просмотре подобного кино у нас срабатывают нейрофизиологические механизмы, которые помогают ощутить общность с другими людьми и заодно подавляют болевые ощущения.

Ранее Робин Данбар (Robin Dunbar) и его коллеги показали, что совместные занятия повышают в мозге уровень эндорфинов. Как известно, эндорфины дают чувство эйфории (хотя в целом ощущения счастья, радости, удовольствия, эйфории т. д. зависят не только от них), кроме того, они стимулируют нейронные цепи, отвечающие за социальные связи, а также помогают уменьшить болевые ощущения.

Когда обезьяны вычёсывают и чистят шерсть друг другу, это стимулирует у них выработку эндорфинов, и то же самое происходит у нас, когда мы занимаемся танцами или пением; с другой стороны, когда у нас начинают из-за сильной нагрузки болеть перенапряжённые мышцы, мозг пытается обезболить их с помощью тех же внутренних морфиновых анальгетиков.

Несколько месяцев назад группа Данбара опубликовала статью, в которой говорилось о том, что чем шире у человека круг общения, чем больше у него знакомых и друзей, тем выше у него болевой порог – очевидно, благодаря тем же эндорфинам, который становится тем больше, чем активнее мы социализируемся.

В дальнейшем стало понятно, что дело тут не столько в наличии друзей, и не столько в активной совместной деятельности, сколько в совместных переживаниях, даже если эти переживания не слишком «позитивны».

Исследователи показывали участникам эксперимента фильм «Стюарт: Прошлая жизнь» – историю человека, который из доброго и заботливого мальчика вырос в наркомана и инвалида, в конце концов бросившегося под поезд. В качестве альтернативы этой душераздирающей истории выступали два документальных фильма: один – про лондонский Музей естествознания, другой – про древнейшую историю Ирландии.

Все ленты смотрели компаниями, и зрителей просили до и после просмотра пройти психологический тест на то, как они относятся к другим людям, с которыми они только что посмотрели один из фильмов (или с которыми им сейчас только предстоит его посмотреть). Кроме того, был ещё и тест на болевую чувствительность: нужно было, опершись спиной о стену, присесть на ногах так, чтобы в коленях был прямой угол, как если бы человек сидел на невидимом стуле. Долго в такой позе продержаться невозможно из-за того, что начинают болеть мышцы, однако, если уровень эндорфинов в мозге повышен, на «невидимом стуле» можно просидеть немного дольше.

В статье в Royal Society Open Science авторы пишут, что после фильма «Стюарт: Прошлая жизнь» участники эксперимента терпели боль на 18% дольше по сравнению с теми, кто смотрел про музей и про Ирландию. Похожие результаты были и в психологическом тесте: после драматического кино люди – по собственным ощущениям – становились ближе друг другу. Отчасти это позволяет объяснить, почему многие, выйдя из кинозала, начинают обсуждать только что увиденный фильм (или спектакль) с абсолютно незнакомыми людьми.

Возможно, здесь действительно всё дело в эндорфинах, хотя нельзя исключать, что свой вклад вносят и другие «нейровещества», например, нейромедиатор окситоцин, который тоже укрепляет социальные связи.

С другой стороны, эффект общности и единения наблюдался не у всех: треть тех, кто смотрел драму про наркомана и инвалида, после просмотра относились к своим коллегам по эксперименту так же, как и до, а чувствительность к боли у них не только не понизилась, но даже повысилась. Возможно, им просто не понравился фильм.


Микрорегуляторные РНК тормозят метастазы рака груди

Модифицированные молекулы регуляторных РНК, отправленные в опухоль в наночастицах, отбивают у раковых клеток охоту к путешествиям.

Клетка управляет активностью собственных генов с помощью разных инструментов, и один из них – это так называемые микрорегуляторные РНК. Чаще мы слышим про матричные, или информационные, РНК, которые представляют собой копии генов, записанных в ДНК.

Синтезированная в клеточном ядре матричная РНК после дополнительных молекулярных процедур отправляется в цитоплазму, где на неё садятся белок-синтезирующие машины – рибосомы – и начинают собирать полипептидную цепь в соответствии с последовательностью генетических «букв» и «слов». Иными словами, матричные РНК кодируют белки.

Но кроме них, существует ещё множество разновидностей РНК, которые ничего не кодируют. Некоторые из таких некодирующих РНК известны очень давно – например, рибосомы представляют собой сложный комплекс из рибосомных РНК, на которых сидят рибосомные белки. Некоторые же из некодирующих РНК открыли сравнительно недавно, и впоследствии оказалось, что они влияют на активность матричных РНК. Что значит «влияют на активность»?

Мы только что сказали, что РНК-матрицы служат инструкцией для белок-синтезирующих машин; и если мы видим, что на РНК, скопированной с одного гена, синтезируется много белковых молекул, а на РНК, скопированной с другого гена, синтезируется мало белковых молекул, то мы говорим, что первая РНК активнее, чем вторая. И вот регуляторные РНК (их обычно называют микрорегуляторными РНК или микроРНК – из-за их небольшого размера) умеют снижать активность матриц, выключать синтез белка на них. Известно, что они связываются с матричными РНК в определённых участках, которые важны для взаимодействия матрицы с белок-синтезирующим аппаратом, и тем самым не дают этому аппарату работать.

Примеров того, как микроРНК управляют активностью генов (управление активностью матриц-копий в конечном счёте влияет на активность самого гена, хранящегося в ДНК) становилось всё больше, и в конце концов среди них нашли такие, которые имеют отношение к онкозаболеваниям.

Действительно, легко представить, как регуляторные РНК могут провоцировать или, наоборот, защищать нас от рака: если в клетке оказалось много микроРНК, которые подавляют синтез онкогенного белка, то злокачественное перерождение такой клетки не грозит; если же микроРНК отключают синтез белка, который сам следит за тем, чтобы клетка не стала раковой, то, очевидно, такая регуляторная РНК повысит вероятность развития опухоли. (Мы как-то писали о том, что раковые клетки с помощью своих микроРНК даже могут делать злокачественными другие, вполне здоровые клетки.) Со временем стали появляться работы, в которых предлагались как методы онкодиагностики по микроРНК, так и методы лечения.

Авторы свежей статьи в Nature Communications предлагают использовать микроРНК, чтобы подавить местастазирование рака груди, который печально известен своей склонностью расселяться по другим тканям. Ранее Ноаму Шомрону (Noam Shomron) из Тель-Авивского университета и его коллегам удалось показать, что определённые изменения в ДНК раковых клеток повышают агрессивность опухоли, и, поскольку эти генетические изменения проявлялись в повышении уровня некоторых внутриклеточных белков, возникла мысль, что мутации мешают микроРНК подавлять синтез белковых молекул, стимулирующих болезнь.

Регуляторные РНК, как мы сказали, взаимодействуют с определёнными участками матричных РНК. Исследователи проанализировали участки генома, соответствующие тем зонам в матричных РНК, с которыми связываются микроРНК, при этом особое внимание уделяли генам, отвечающим за клеточную подвижность – ведь метастазные клетки очень хорошо передвигаются; кроме того, учитывали информацию по характерным метастазным мутациям.

Оказалось, что среди множества таких мутаций есть одна, которая особенно сильно влияет на агрессивность опухоли, и находится она у раковых клеток в гене Palladin, который давно известен тем, что именно его активность стимулирует миграцию злокачественных клеток. Что до мутации, то она не даёт связаться с матричной РНК гена Palladin двум микрорегуляторным РНК – miR-96 и miR-182. То есть в норме miR-96 и miR-182 садятся на РНК от «гена миграции» и тем самым отключают синтез белка на ней, и клетка остаётся на месте. Но из-за мутации РНК-копия «гена миграции» остаётся активной, и злокачественная клетка отправляется в путь.

Всё это удалось подтвердить экспериментально: когда в клетки рака молочной железы с немутированным Palladin вводили вышеупомянутые микроРНК, клетки не проявляли никаких метастатических порывов. Однако авторы работы на достигнутом не остановились: Шомрону вместе с сотрудниками Массачусетского технологического института удалось показать, что микроРНК miR-96 и miR-182 можно использовать для противораковой терапии.

Если «ген миграции» и, соответственно, матричная РНК, которая с него считывается, несут в себе мутацию, то нужно соответствующим образом отредактировать микрорегуляторные РНК и ввести их в опухоль. Судя по результатам экспериментов на мышах, модифицированные микроРНК действительно способны останавливать метастазирование: лечебные синтетические молекулы микроРНК заключали в наночастицы, которые внутри больного животного довозили микроРНК прямо по адресу, то есть до опухоли молочной железы. Те же наночастицы нагружали ещё и химиотерапевтическим препаратом, который так же доезжал прямо до злокачественных клеток, и в результате опухоль не только переставала метастазировать, но и замедляла свой рост.

Мы, конечно, знаем, что раковые клетки демонстрируют редкое генетическое разнообразие, приспосабливаясь к новым условиям – например, можно представить, что в опухоли появятся клетки, у которых в том же гене Palladin будут такие мутации, которые позволят игнорировать лекарственные микроРНК. Однако генетический анализ в наши дни становится всё быстрее и дешевле, равно и синтез макромолекул, так что в принципе, если у нас в руках будет работающий терапевтический метод с микроРНК, его можно будет использовать против самых разных вариантов опухоли, просто беря те микроРНК, которые должны сработать в данном конкретном случае.

 
27 сентября 1814 года родился Дэниел Кирквуд, американский астроном

Родился Дэниел Кирквуд в округе Харфорд (штат Мэриленд), образование получил в Йоркской академии. В 1843—1849 преподавал математику в Ланкастерской высшей школе (штат Пенсильвания), в 1851—1856 — профессор математики колледжа в Делавэре. В 1856—1865 и 1867—1886 — профессор математики и астрономии в Индианском университете. С 1891 преподавал в Стэнфордском университете.

Основные труды в области изучения малых тел Солнечной системы. В 1857 обнаружил существование провалов в распределении средних расстояний астероидов от Солнца; эти провалы соответствуют периодам обращения астероидов вокруг Солнца, кратным периоду обращения Юпитера, то есть находятся в резонансе с ним. Кирквуд нашел также, что щели в кольцах Сатурна связаны с его спутниками — частицы в этих щелях обращались бы вокруг планеты в резонансе со спутниками. Причина отсутствия астероидов и частиц в кольцах на резонансных орбитах окончательно еще не установлена. Близко подошел к открытию семейств астероидов, в 1892 он выделил тридцать две группы астероидов с близкими орбитами (окончательно существование семейств астероидов было установлено К. Хираямой). В 1861 первым высказал мысль о связи метеоров с кометами, что вскоре было подтверждено установлением совпадений орбит нескольких метеорных потоков с орбитами комет. В 1866—1867 первым рассмотрел возможную связь между кометами и астероидами. Подверг критике небулярную гипотезу П. С. Лапласа, показав, что она не способна объяснить многие особенности Солнечной системы.

В его честь назван кратер на Луне и астероид № 1578.

Умер в Риверсайде, Калифорния 11 июня 1895 года.


27 сентября 1818 года родился Адольф Вильгельм Герман Кольбе, немецкий химик

Родился Адольф Вильгельм Герман Кольбе в Эллихаузене близ Гёттингена. В 1838 г. Кольбе поступил в Гёттингенский университет, где изучал химию у Фридриха Вёлера. После окончания университета Кольбе был ассистентом Роберта Бунзена в Марбургском университете (1842–1845). В 1854–1847 Кольбе работал в Горной школе в Лондоне, в 1847–1851 был редактором «Словаря чистой и прикладной химии» («Handworterbuch der reinen und angewandten Chemie») Либиха – Вёлера. С 1851 по 1865 – преемник Бунзена на кафедре химии в Марбурге, с 1865 до конца жизни – профессор Лейпцигского университета. Научные работы Кольбе, который был как теоретиком, так и выдающимся экспериментатором, относятся к области органической химии.

Полагая, что органические соединения можно получать из неорганических путем замещения, он в 1843–1845 синтезировал из элементов (через сероуглерод) уксусную кислоту. В 1847 г. Кольбе совместно с Эдуардом Франклендом получил пропионовую кислоту омылением этилцианида, открыв тем самым общий метод получения карбоновых кислот из спиртов через нитрилы. В 1849 г. Кольбе предложил электрохимический метод получения насыщенных углеводородов электролизом растворов натриевых либо калиевых солей карбоновых кислот (реакция Кольбе). В 1860 г. синтезировал салициловую, в 1861 – муравьиную кислоты действием угольного ангидрида на феноляты щелочных металлов.

Кольбе был поначалу сторонником теории сложных радикалов; в 1850-е гг., развивая эти представления, Кольбе создал свою теорию, в которой производил органические вещества от углекислоты через замещение кислорода сложными радикалами. Теория Кольбе являлась как бы "промежуточной" между теориями сложных радикалов и теорией типов; наряду с Ф.А.Кекуле он высказал предположение о четырёхвалентности углерода. Кольбе предсказал существование вторичных и третичных спиртов и способствовал выяснению их природы, а также природы альдегидов, кетонов, сульфокислот. Кольбе являлся, однако, противником теории химического строения А.М.Бутлерова и стереохимии Я.Г.Вант-Гоффа.

В 1869–1884 гг. Кольбе возглавлял «Журнал практической химии» («Zeitschrift fur Praktische Chemie»). В лаборатории Кольбе совершенствовали своё образование такие выдающиеся русские химики, как А.М.Зайцев, В.В.Марковников, Н.А.Меншуткин. Умер Кольбе в Лейпциге 25 ноября 1884 года.

 
27 сентября 1824 года родился Бенджамин Апторп Гулд, американский астроном

В 1844 году Бенджамин Апторп Гулд окончил Гарвардский университет. В 1852 основал Отдел долгот при Береговой службе США и руководил им до 1867, в 1855—1859 гг — также директор обсерватории Дадли, в 1870—1885 гг — директор созданной им Национальной обсерватории в Кордове (Аргентина).

Учредил Американский астрономический журнал (англ.)русск. (The Astronomical Journal; AJ) — одно из ведущих астрономических периодических изданий, что издаётся до сих пор от имени Американского астрономического общества. В 1849—1861 и 1885—1896 гг. — редактор издания.

Первым предложил использовать телеграф для геодезических работ и в 1860 этим методом определил разность долгот между Европой и Америкой. В 1866 руководит определением разницы долгот между Европой и Америкой.

В 1879 опубликовал атлас и каталог 10 649 южных звезд до 7-й звездной величины, т. н. «Аргентинскую уранометрию».

Обратил внимание и изучил (1879) кольцо из ярких звезд наклоненое на 18° по отношению к галактическому экватору (это кольцо позднее было названо «поясом Гулда»), оно оказалось частью местной системы Галактики (пояс обнаружил Джон Гершель в 1847).

В 1884 опубликовал зонный каталог на 73160 звезд. В 1886 издал Аргентинский общий каталог на 32448 звезд.

Член Национальной АН США, иностранный член-корреспондент Петербургской АН (1875), член Лондонского королевского общества (1891), Парижской АН, Бюро долгот в Париже, АН Аргентины.


27 сентября 1866 года родился Григорий Александрович Кожевников, советский зоолог, профессор Московского университета

Родился Григорий Александрович Кожевников в городе Козлове (ныне Мичуринск) Тамбовской губернии, в семье потомственного почетного гражданина, купца первой гильдии. У него было два старших брата: Владимир, будущий русский историк культуры и Дмитрий, будущий ботаник.

После окончания в 1884 году с золотой медалью 1-й Московской гимназии Г. А. Кожевников поступил на физико-математический факультет Московского университета, где учился под руководством профессора А. П. Богданова. После окончания университета в 1888 году оставлен на кафедре зоологии и начал работать в Зоологическом музее университета: с 1889 года — в должности ассистента, а в 1904 году сменил на посту директора музея А. А. Тихомирова. Г. А. Кожевников приложил максимум усилий для того, чтобы залы музея стали доступны для публики, и в начале 1911 года были открыты залы, расположенные на втором этаже. Он оставался директором музея до 1929 года, передав его своему ученику Л. А. Зенкевичу.

Уже в 1890 году в «Дневнике зоологического отделения» Общества любителей естествознания была опубликована его работа«Строение органов размножения трутня». В 1900 году была опубликована его магистерская диссертация «Материалы по естественной истории пчелы». Докторская диссертация Кожевникова была посвящена вопросам происхождения полиморфизма медоносной пчелы — «Явление полиморфизма у пчелы и других общественных насекомых». С 1904 года он — профессор и заведующий кафедры зоологии беспозвоночных. Со своими учениками И. И. Месяцевым и Л. А. Зенкевичем в 1909—1914 годах изучал фауну Баренцова моря, в 1920 году участвовал в организации Пловучего морского института, который находился в Зоологическом музее до 1931 года.

В 1908 году организовал Косинскую биологическую станцию. Весной этого же года он организовал первую учебную зоологическую практику студентов на Севастопольской биологической станции. Он был одним из создателей Сухумского обезьяньего питомника. В это же году на состоявшемся в Москве Юбилейном Всероссийском Акклиматизационном съезде он сделал доклад «О необходимости устройства заповедных участков для охраны русской природы», в котором были разработаны основные принципы неприкосновенности заповедников. Через год, на II Всеросийском съезде охотников Кожевников выступил с другим программным докладом — «О заповедных участках».

Заведовал Измайловской опытной пасекой (1910—1920). По словам самого Кожевникова, эта пасека являлась его вторым университетом, где он преподавал на пчеловодных курсах пчеловодную ботанику, а в 1918 году — химию мёда и воска и технику пчеловодства.

В 1911 году, когда многие профессора покинули университет, Г. А. Кожевников считая, что политика несовместима с наукой и просвещением, не подал в отставку:

С моей точки зрения, менее всего допустим уход откуда бы то ни было в виде протеста против чего бы то ни было. Наоборот, если я протестую, то я это должен делать на своем посту. Пусть мне отдадут приказание, выполнение которого я считаю нечестным. Из-за этого я не уйду, но приказания не исполню. Меня могут удалить силой, но сам я не уйду. Обращаясь специально к профессорским обязанностям, я считаю, что пока профессор может работать в научном учреждении, и пока он может принести какую либо реальную пользу этому учреждению, он имеет полное нравственное право оставаться на своем посту, хотя бы он остался один во всем университете, ибо нравственное качество поступка совершенно не зависит от того, сколько людей поступает таким же образом.

— Проклятый Вопрос (Кожевников) — см. в Викитеке

Он представлял Россию (вместе с ботаником И. П. Бородиным) на первой Международной конференции по охране природы в Берне (1913) и был одним из организаторов и первым председателем Всероссийского Общества Охраны Природы (с 1924).

Основной специальностью Г. А. Кожевникова было изучение домашней пчелы и явлений полиморфизма у общественных насекомых. Открыл переходные формы между маткой и рабочей пчелой. Был инициатором и организатором изучения биологии малярийного комара и других насекомых – переносчиков различных заболеваний. Кроме научных работ, Кожевников опубликовал несколько научно-популярных книг и статей, из которых особенной известностью пользуются «Как живут и работают пчелы» (1929) и «Естественная история пчелы» (1931). Вместе с Н. М. Кулагиным являлся постоянным активным участником различных пчеловодных съездов, собраний, конференций. Около 20 лет Кожевников заведовал Измайловской пасекой, на которой проводил не только исследовательскую, но и большую педагогическую работу на многочисленных пчеловодных курсах, которые сопровождал практическими занятиями по анатомии пчелы.

Г. А. Кожевников был основоположником природоохранного движения ещё в дореволюционной России, первым председателем Всероссийского Общества Охраны Природы.

Устройство заповедника вполне согласуется с самой идеей монастыря, для которого общение с нетронутой, первобытной природой дает превосходную почву для созерцания и самоуглубления.

— Кожевников Г.А. «Монастыри и охрана природы» в «Философы дикой природы и природоохраны».

В 1929 году сатирический журнал «Чудак» посвятил ему фельетон, где высмеял Кожевникова за то, что тот отстаивал сохранение памятников старины — московских церквей. 12 сентября 1929 года виднейший ученый, зоолог с мировым именем, член многих научных обществ, получил уведомление ректора МГУ, А. Я. Вышинского, что в нём кафедра зоологии МГУ теперь не нуждается. А через полтора года он был снят и с заведования зоологическим музеем МГУ. Ко всему добавилась и ещё одна беда — в ноябре 1929 года умерла жена Григория Александровича.

Похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.

 
28 сентября 1913 года заложена на Балтийском заводе в Санкт-Петербурге. 28 сентября 1913 года зачислена в списки кораблей Балтийского флота. 2 июня 1913 года спущена на воду. 25 июля 1915 года подводная лодка вступила в строй и вошла в состав 1 дивизиона Дивизии подводных лодок Балтийского флота. В 1915 году на подводной лодке установлено приспособление для размещения 8 мин на палубе по бортам вдоль рубки. Испытания этого устройства показали не вполне удовлетворительные результаты и мины на подводную лодку не ставились. В 1916 году на подводной лодке наружные решетчатые торпедные аппараты Джевецкого были подняты на палубу надстройки. Весной 1916 года подводная лодка подготовлена к боевым действиям. В 1917 году базировалась на Ревель. С 1916 по 1917 года приняла участие в Первой мировой войне: поисковые действия на коммуникациях противника в Балтийском море, обеспечение и прикрытие минно-заградительных и набеговых действий легких сил флота, совершила 15 боевых походов.

В мае 1917 года подводная лодка «Барс» погибла при выполнении пятнадцатого боевого похода по неизвестной причине на позиции в Балтийском море. Предполагаемая дата гибели - 8 мая 1917 года в районе Хефринга. Вероятная причина - подрыв на мине (по немецким данным). 29 мая 1918 года подводная лодка «Барс» исключена из списков кораблей Балтийского флота. 

В феврале 1993 года командующий военно-морскими силами Швеции вице-адмирал Дик Бьерессон направил российскому послу в Стокгольме письмо. В нем адмирал Бьерессон сообщал, что шведским минным тральщиком «Landsort» во время учений в Балтийском море на глубине 127 метров от точки с координатами: 58° 21,033 N и 19° 51,902 Е в международных водах, но в экономической зоне Швеции, обнаружена подводная лодка, возможно, одна из русских и рядом две торпеды. Никто на лодку не спускался, но дистанционно управляемым подводным роботом снят видеофильм, который прилагался к письму. 

«Отдельные детали видеозаписи, – сообщал адмирал Бьерессон, – показывают, что, возможно, это – подводные лодки «Барс» или «Львица», согласно опубликованным данным погибшие в мае и июне 1917 года». По мнению адмирала, более точная идентификация невозможна без спуска человека к лодке. Письмо, датированное 24 февраля 1993 года, было переслано в Москву, в Министерство иностранных дел, и оттуда передано в Главный штаб ВМФ. Позже стало известно, что шведский видеофильм на короткое время появился в Санкт-Петербурге, где его просмотрели специалисты по подводному кораблестроению. Один из них так оценил видеофильм: «Запись невысокого качества, «мутная» и чего-либо, кроме того, что это – подводная лодка типа «Барс», сказать нельзя». По-видимому, на просмотре рассматривался и вопрос о возможности подъема лодки. 

И, скорее всего, был решен отрицательно, поскольку в ответе командующему шведскими ВМС Главком ВМФ России лишь сообщил, что «планируется использовать имена погибших членов экипажа подлодки «Львица» для мемориальной доски в целях увековечения памяти российских моряков-подводников». Нет нужды говорить, что это намерение так и осталось невыполненным.

Первой реакцией в прессе на сделанную шведами находку стала статья в декабрьском номере «Нового времени» 1993 года «Панихида по "Барсу». Ее автор не имел в виду собственно «Барса». Помимо него и «Львицы» в этом районе Балтики мог погибнуть и пропавший в октябре 1917 года «Гепард». Автор предлагал провести «опознание по приметам» затонувшей лодки, найденной шведским тральщиком, и «как минимум, бросить венок на место гибели и отслужить панихиду по погибшим морякам». О своем ответе шведам ВМФ России не сообщил Министерству иностранных дел, которое решило, что Военно-морской флот находка не заинтересовала. 

И в марте 1997 года 2-й Европейский департамент МИД предложил провести опознание лодки старейшему российскому журналу путешествий и приключений «Вокруг света», имеющему широкие связи с людьми, занимающимися историей отечественного флота и ведущего специальную рубрику «Исторический розыск». Опознание подводной лодки, оказалось провести не так просто. Более то-то, не было найдено ни одного человека, который бы видел эту запись. Не видели ее и специалисты исторической группы ВМФ, готовившие справку для ответного письма главкома ВМФ. То, что затонувшая лодка — «Львица» (о чем было сообщено шведам), выводилось, при том однозначно, из упоминания в письме шведского адмирала о лежащих на дне рядом с лодкой двух торпедах.

 
28 сентября 1841 года родился Герман Нотнагель  — один из самых выдающихся немецких терапевтов своего времени, замечательный специалист по внутренним болезням, родился 28 сентября 1841 года в Пруссии. Учился Герман в лицее города Неймарка, а медицину изучал с 1859 по 1863 год в Берлинском Медико-хирургическом институте Фридриха-Вильгельма, где его учителями были Траубе и Вирхов.

В 1865 году Нотнагель назначается ассистентом Лейдена, профессора Кёнигсбергского университета, где в следующем году получает звание приват-доцента. В 1872 году его назначают ординарным профессором медицинской поликлиники и фармакологии в городе Фрейбурге, а через два года медицинской клиники Йенского университета, основанного в 1558 году.

Профессор Герман Нотнагель в 1882 году был приглашен возглавить Венскую университетскую клинику внутренних болезней. Он свободно читал греческих, римских и английских авторов, особенно гордился своим собранием Библий, написанных на арамейском языке, на котором разговаривал, по легенде, Иисус Христос. Интерес Нотнагеля к литературе был таким же, как интерес Брюкке к живописи и Бильрота — к музыке.

Воспитанный на поэзии Шиллера, боготворившего женщин, он был противником женщин в качестве врачей, полагая, что эта ноша им не по плечу. Однажды на обходе профессор Нотнагель устремил взгляд на блузки с короткими рукавами обслуживающих палаты сестер и выдворил их из клиники.

— В моем отделении ни одна женщина не должна обнажать свое тело, — закричал он. — Помните, длинные рукава до кисти руки!

Повернувшись к сопровождающим, Нотнагель сказал суровым низким голосом:

— Запомните раз и навсегда. Когда осматриваете пациента, мужчину или женщину, обнажайте только ту часть больного, которая обследуется.

Подход Германа Нотнагеля к постановке диагноза называли «революцией Нотнагеля». Профессор Нотнагель говорил: «Необходимо проявлять крайнюю осторожность в определении диагноза. Недостаточно осмотреть тот орган, на который жалуется пациент. Вдумчивый врач осматривает больного с головы до ног и только после тщательного осмотра соединяет различные элементы в единый диагноз. Всегда помните, что тело человека — сложный живой организм, в котором все элементы взаимосвязаны. Головная боль может быть вызвана каким-то нарушением в позвоночном столбе. В лечении внутренних болезней единственным непростительным грехом является отсутствие чувства долга, который требует, чтобы больному было оказано все мыслимое внимание и была использована вся способность наблюдать. Тот, кому нужно более пяти часов сна, не должен изучать медицину».

Палаты внутренних болезней находились на втором этаже. В каждой хорошо побеленной палате с высокими окнами двадцать коек были расставлены так, чтобы больным доставалось побольше доступных в Вене света и солнечного тепла. Во время своих знаменитых обходов палат Нотнагель останавливался у каждой койки больного и, не жалея времени, подробно разбирался с заболеванием пациента. Студенты и аспиранты облепляли Нотнагеля как мухи, слетевшиеся на мёд, ловили каждое слово, боясь что-нибудь упустить. Однако действовала строгая кастовая система. Около профессора, стоявшего у койки пациента, которому нужно было поставить диагноз, могли находиться лишь два старших врача или специально приглашенные коллеги. Во втором ряду стояли ассистенты, в третьем — аспиранты и еще дальше — около десятка студентов из клинической школы, которые в отдалении уже мало что могли видеть.

Подойдя к следующей койке, где лежала женщина средних лет, больная брюшным тифом, профессор обратил внимание на то, что температура больной была 40 градусов, а пульс — слабого наполнения. На ее теле выступили розовые пятна. Он осторожно обнажил несколько пятен.

— Вероятно, у нее внутреннее кровотечение. Оно может привести к смерти из-за язв. Больная может также умереть от воспаления легких или от перитонита, но мы можем снизить ее температуру с помощью холодной одежды, заставив ее пить побольше жидкости и находиться в покое. Эта болезнь вызвана паразитом, но каким, мы не знаем.

На следующей койке лежала женщина в возрасте тридцати четырех лет, больная хроническим воспалением почек, болезнью Брайта. Нотнагель проанализировал симптомы.

— Лечение болезни Брайта такое: ограничение соли в диете, ни грамма мяса, но следите за тем, чтобы больная получала небольшие дозы двухлористой ртути. Мы надеемся, что это улучшит состояние ее почек. Беременность ей противопоказана. Ее состояние может измениться в любую сторону; это произойдет за месяц или за целых десять лет. Об этом знает только Бог.

Профессор перешел к койке, на которой находилась двадцативосьмилетняя женшина с токсическим зобом. Он попросил больную показать язык, обратил внимание на мелкую дрожь. Затем он прощупал зоб и заявил, что зоб небольшой.

— Такой вид токсического зоба редко ведет к фатальным последствиям, но ослабляет сердце. Ее сердце уже перегружено, делая 120–140 ударов в минуту. Это почти двойная норма. Мы еще не знаем, почему зоб так воздействует на сердце. Мы должны запретить ей кофе, чай, исключить умственное напряжение. Давайте ей настойку аконит; это яд, но он неопасен в малых дозах. Мы можем надеяться, что болезнь отступит, прежде чем надломится ее сердце.

— Природа — величайший доктор. Она располагает всеми секретами лечения. Наша задача, коллеги, отыскать эти секреты. Когда мы найдем их, мы можем способствовать работе природы. Но если мы пойдем против законов природы, то можем лишь навредить пациенту.

Профессор Нотнагель был талантливым терапевтом. Его богом данная интуиция, необходимая для диагностики различных заболеваний, редко когда его подводила. Он способен был при незначительных или неявно выраженных симптомах легко «угадывать» природу и причины заболевания. На основе одной лишь клиники, без лабораторных исследований он с высокой вероятностью ставил точный диагноз. Поражало поэтическое воображение и широта словарного запаса, заимствованного Нотнагелем из мировой литературы и переносившегося им на такие объекты, как камни в печени или пороки сердечного клапана.

Герман Нотнагель был доволен «богатством исходного материала»: двадцатичетырехлетний мужчина с ревмокардитом; шестидесятидвухлетний мужчина, умирающий от рака желудка; моряк, подцепивший малярию в африканском порту; случай застарелой гонореи с образованием множественных фистул в промежности; диабет; афазия, при которой мужчина потерял способность говорить. Весь этот непрерывный поток пациентов тщательно обследовался, больным ставился диагноз, будь то пелагра и цинга, плеврит, анемия, подагра, белокровие, гепатит, грудная жаба, опухоли, припадки… Все виды болезней, которым подвержено тело, почти все недуги раскрывались перед Нотнагелем.

После смерти жены профессор Нотнагель сказал: «Когда исчезает любовь, остается лишь работа». И все свободные часы проводил в лаборатории, где продолжал работать над проблемами физиологии и патологии желудочного тракта, ставя эксперименты на животных. Он описал мимический паралич, названный его именем, — неравномерность носогубных борозд и отвисание одного угла рта, обнаруживаемые при аффективных мимических движениях (улыбка и пр.) и отсутствующие при произвольных движениях; наблюдается при поражении подкорковых ядер.

Синдром, обнаруженный и описанный Нотнагелем, представляет собой сочетание мозжечковой атаксии с поражением глазодвигательных нервов (птоза), паралитического мидриаза, расходящегося косоглазия, нарушения движения глаз вверх, односторонней или двусторонней центральной глухоты, иногда хореического гиперкинеза или атетоза. Приведенный синдром Нотнагель наблюдал при поражении или сдавливании покрышки и крыши среднего мозга, чаще при опухолях шишковидного тела.

Помимо оригинального справочника по фармакологии, пользовавшегося особенной славой и выдержавшего ряд изданий, переведенного на многие языки, перу Нотнагеля принадлежат работы «Диагноз заболеваний мозга» и «Экспериментальное исследование функций мозга». Он написал исследования по эпилепсии, болезни Аддисона, о болезнях сердца; был редактором «Энциклопедии» и тщательно отбирал для нее статьи.

О чуткости Германа Нотнагеля говорит следующий эпизод. После публикации его учеником Фрейдом статьи «О детской сексуальности» в научных кругах Вены поднялась большая буча. Стали говорить, что доктор Зигмунд Фрейд не только оскверняет материнство и отцовство, но и чернит чистую, беззаботную детскую жизнь…

Когда для «Энциклопедии» Нотнагеля Фрейд принес свою работу «Детский церебральный паралич», профессор встретил его в традиционном темном костюме с шелковым жилетом, серебряными пуговицами и черным шелковым галстуком, закрывающим большую часть его груди. Его голова и подбородок были опушены светлыми волосами, как и кожа лица. На правой щеке и на переносице виднелись две большие бородавки. Однако при всей простоте его лицо было приятным, таким, что нравится окружающим. Нотнагель взял статью левой рукой и затем, не глядя, протянул Фрейду правую руку для приветствия.

«Уважаемый коллега, — начал Нотнагель, — профессор Крафт-Эбинг и я предложили вас на пост профессора». С этими словами он подошел к письменному столу и взял лист с рукописным текстом. «Мы уже составили рекомендацию. Вот подписи Крафт-Эбинга и моя. Документ готов для отправки в ректорат. Если он откажется принять нашу рекомендацию, мы пошлем ее от нашего имени прямо в коллегию профессоров».

Фрейд почувствовал, что почва уходит из-под его ног. По какому-то удивительному совпадению он сам, профессор Нотнагель и Крафт-Эбинг думали о профессуре почти в одно и то же время. Странно, ибо ни один из трех не предпринимал усилий в этом направлении за истекшие несколько лет. Ничего противоестественного, конечно, не было в том, что такая мысль пришла Нотнагелю, поскольку Фрейд пополнил его «Энциклопедию» первоклассными работами. Но Крафт-Эбинг! Человек, предупреждавший его, что публикацией своих лекций он наносит себе и университету непоправимый урон!

— Мы разумные люди, — продолжал Нотнагель уверенным голосом. — Вам известны предстоящие трудности. Мы можем сделать лишь одно — вывести вас на ковер. Но это уже хорошее начало, и будьте уверены, что шаг за шагом мы протолкнем ваше назначение.

Подобно профессору Бильроту, Нотнагель в роли директора университетской медицинской клиники имел право заниматься частной практикой. Это приносило хороший дополнительный заработок. Провожая после работы его домой, практикующий у него Фрейд, в то время остро нуждающийся в деньгах, позавидовал тому, что его у порога терпеливо дожидаются пациенты.

Даже умирая, великий терапевт Нотнагель оставался на службе медицины. В июльскую ночь 1905 года, страдая спазмой сосудов сердца, когда ему стало ясно, что этой ночи не пережить, он описал для науки классическую картину тяжелейшего приступа грудной жабы.

 
Видео: В Мексике во время богослужения открыла глаза 300-летняя мумия девочки

В Кафедральном соборе мексиканского городка Гвадалахара при проведении богослужения мумия  трехсотлетней святой Иносении чудесным образом открыла глаза.

Снимавший видео турист выложил его в интернет.

Загадочное явление вовсю обсуждается на различных интернет-ресурсах. Пока никто не смог объяснить, каким образом у мумии открылись глаза.

Ролик набрал миллион просмотров на видеохостинге YouTube, большинство пользователей говорят, что это качественный видеомонтаж, но некоторые видят в этом определенный мистицизм, а, возможно, и проявление высших сил.

Евгений Такараков, культуролог, поделился своим мнением. Он уверен, что произошедшее на видео событие — ложь. Невозможно, чтобы 300-летняя окаменевшая мумия открыла глаза.

Девочку постигла трагическая участь, она хотела получить образование, но отец был категорически против.

Иносения тайком начала посещать школу при католической церкви, когда отец об этом узнал, то разозлился и нанес родной дочери несколько ножевых ранений.

После трагедии местные жители стали почитать девочку как святую мученицу.



Посмотри мне в глаза: ученые рассказали о силе влияния взгляда на взаимоотношения

Увидеться – это здорово. Как утверждают ученые, силу взгляда сложно переоценить. Его «чувствуют» спиной. Его «ловят» глазами. Пристальный взгляд вызывает беспокойство. Внимание посторонних глаз заставляет концентрироваться и быть предельно собранным, активнее обрабатывать и лучше запоминать информацию.  Даже младенцы «считывают» направленный на них прямой взгляд.

Как сообщает Psychological Science, группа ученых, проанализировав многочисленные исследования, подтвердила силу влияния взгляда на взаимоотношения людей, называя его ключевым фактором.

Взгляд способен вызвать определенные эмоции, выражающиеся во вполне конкретных физиологических реакциях: учащается пульс, изменяется дыхание, повышается потоотделение.

По мнению исследователей, зрительный контакт существенно влияет на взаимоотношения.  Люди чаще и с удовольствием видятся с приятными людьми. Немаловажен такой контакт и в ситуации угрозы.

Также отмечается огромная социальная значимость взгляда. Ловя на себе внимание другого человека, люди подсознательно пытаются вести себя лучше, заслуживая таким образом одобрение социума.

 
29 сентября 1649 году в целях обороны северных окраин России был основан город-крепость Олонец

Начиная с XII в., на Карельскую землю постоянно делали набеги шведские отряды. Они разоряли деревни, угоняли население в рабство. Олонецкий край находился тогда далеко от границы и поэтому население погоста не участвовало в защите государства от внешних врагов. Усилились набеги шведов в конце XVI века. С 1558 по 1583 гг. длилась Ливонская война, в которую в 1579 г. включилась Швеция.

В 1581 г шведские войска перешли в наступление. В феврале двухтысячный отряд под командованием Класа Флеминга перешел границу и совершил поход на Олонецкий перешеек. Они разорили и уничтожили многие населенные пункты, в том числе Александро-Свирский монастырь. Против захватчиков поднялись крестьяне, началась партизанская война.

Известен партизанский отряд Кирилла Рогозина. Сам он был Сердобольским крестьянином. Когда его родные места были оккупированы врагом, он с группой земляков, ушел в район Олонца. Здесь им из местных и бежавших из Корельского уезда крестьян были организованы отряды для борьбы со шведами. За три года (1581-1583 гг) партизаны Рогозина ходили в тыл 17 раз, нанося захватчикам большие потери. В течение 1581 года они свершили три нападения на город Корелу. Партизаны Рогозина, кроме военных целей, преследовали цели политические. Они во время набегов вели агитацию среди крестьян, призывая их покинуть захваченную шведами территорию. В результате действий Рогозина немало крестьян примкнуло к партизанам, а главное – значительная часть населения Корельского уезда ушла с захваченных земель на карельские земли. Действия партизан сыграли немаловажную рань в общем ходе военных операций в районе Ладожского озера. Их деятельность помешала шведским войскам распространить оккупацию на восточные земли Карелии - Заонежские погосты.

В 1583 году между Россией и Швецией было заключено Плюсское перемирие, явившееся результатом неудачной для Русского государства Ливонской войны. По условиям перемирия за Швецией закреплялись Корельский уезд и западная часть Ижорской земли.

Во время войны 1580-1583 гг Олонецкий погост был страшно опустошен шведскими войсками. В Новгородских писцовых книгах 1583 года в описании Олонецких деревень встречаются такие заметки: «хоромы ставят после войны», «хоромы сожгли и крестьян побили и в полон поймали немецкие люди».

Несмотря на перемирие, отношения между Россией и Швецией оставались напряженными. Русское правительство не могло примириться с потерей своих территорий, а Швеция вынашивала далеко идущие планы агрессии против России. Поэтому оба государства усиленно готовились к войне. Открытая война между Россией и Швецией началась в 1590 году. Основным театром военных действий была Ижорская земля. Одновременно шведы делали попытки завладеть восточной Карелией. Однако они везде терпели поражение. В 1595 году был подписан между Россией и Швецией Тявзинский мирный договор, по которому Россия вернула себе русские земли на побережье Финского залива Ям, Иван-город, Копорье, а также город Корелу на Карельском перешейке.

В начале XVII века Русское государство подвергалось вооруженной интервенции двух держав - Польши и Швеции. События начала XVII века сыграли большую роль в судьбе Карелии. Шведская интервенция начала XVII века на северо-западе России и, в частности, в Карелии, явилась продолжением агрессивной политики Швеции предшествующих десятилетий.

В октябре 1604 года отряды польских войск, возглавляемые Лжедмитрием I, вступили в пределы Московского государства и захватили Москву. В 1606 году поляки были изгнаны из Москвы.

Летом 1609 года польские войска во главе с королем Сигизмундом перешли границу Московского государства. И тогда между Василием Шуйским и шведским королем Карлом IX был заключен договор об участии Швеции в войне против Польши. За это Шуйский обещал шведам новгородские земли, в том числе Карелию.

В июле 1611 года шведы захватили Новгород и стали считать себя хозяевами новгородских земель, в том числе Заонежских погостов. Руку оккупантов сразу почувствовало население: новые хозяева требовали многочисленных поборов - хлеба и денег.

В 1613 году на территорию Карелии проникли два польско-литовских отряда. Командовали этими отрядами, насчитывавшими 2000 человек, Барышпольц и Сидор. В составе польско-литовских отрядов основным элементом были так называемые «черкасы», т. е. запорожские казаки из южных владений польско-литовского государства, входившие в число польских вооруженных сил и участвовавшие во всех трех польских интервенциях на Русь начала XVII века.

В связи с нападением «черкас» и «немецких людей» в самом начале XVII века на территории Олонецкого Рождественского погоста появились первые оборонительные сооружения. Известно, что в 1613 году был построен Олонецкий осторожек. Сейчас трудно судить, где находилась эта, по всей вероятности, небольшая крепостица, послужившая в тревожное время опорным пунктом и убежищем для населения.

2 января 1614 года польско-литовские отряды напали на Шунгский острог а через неделю попытались взять Толвуйский острог. Не добившись успеха, они сняли осаду и ушли под Олонец, чтобы совместно со шведами участвовать в захвате Олонецкого погоста. Шведским отрядом командовал Ганс Мунк. Объединенные силы шведов и «черкас» в количестве 800 человек 29 января 1614 года подошли к Олонцу. Здесь они были встречены охранявшими Олонец раненными людьми во главе с Захаром Страховым. Несмотря на то, что во время боя русские нанесли врагу сокрушительный удар, остановить шведов не удалось. Олонецкий погост оказался в руках врага.

Олонецкий погост имел важное стратегическое значение, т. к. через него шел один из удобнейших путей в Швецию. Находясь в руках шведов, он обеспечивал им короткий путь сообщения с основными коммуникациями, находившимися в Финляндии. Поэтому скорейшее освобождение Олонца имело для русского правительства первостепенное значение в борьбе против шведских интервентов.

За это время, пока поляко-литовцы и шведы «хозяйничали» в Олонце, в русском лагере шла деятельная подготовка к нанесению удара. Из Москвы была прислана грамота Тихвинским стрельцам, стоявшим в Рождественском погосте, на берегах рек Паши и Сермаксы, атаманам Михаилу Гитову, Михаилу Рачину и «всем атаманам и есаулам и казакам, которые стоят на нашей службе под Ладогою, чтоб они шли «на черкас» и на «немецких людей» и над черкасы и над немецкими людьми промышляли и поиск учинили».

На берегах рек Свири, Паши, Сермаксы стали сосредотачиваться для нанесения удара по врагу русские военные силы, ряды которых пополнялись за счет местного населения.

Уже 4 февраля атаман Федор Бронников и Ермолай Терентьев двинулись на засевших в Олонце врагов и «черкас много побили». Было взято в плен 15 человек. Но Олонец освобожден не был.

Решительное сражение между основными силами русских, с одной стороны, шведских и польско-литовских отрядов, с другой стороны, произошло в первых числах марта на реке Сермаксе под Олонцом. В этом сражении противник был уничтожен. Отряд Барыш-польца был разбит, а в отряде Сидора уцелело 500 человек; всего же потеряли в один день более 1000 человек убитыми и раненными.

29 января 1614 года «... приходили на Олонец изгоном черкасы и немецкие передовые люди 800 человек,... и тех черкас и немецких людей многих побили и языки многие и знамена поймали...»

В середине лета 1614 года шведское командование сделало еще одну попытку вторжения на территорию Олонецкой Карелии. Значительный отряд выступал из Куркийок на Олонец. Навстречу шведскому войску вышел отряд, состоявший из местных крестьян. Хотя шведы одержали победу около деревни Рукиниеми, однако они не решились продолжить свой поход вглубь карельской территории.

Много разоренья принесли интервенты. Захватчики «землю пустошали, города воевали, церкви божии оскверняли, людей мучили и насмерть побивали, и по лесам разгоняли, всякий живот грабили, дворы и деревни жгли и скот выбивали и все до конца разоряли».

В 1617 году был подписан Столбовский мир Во владение Швеции переходил Корельский уезд с городом Корелой. Россия потеряла весьма важную в политическом, экономическом и стратегическом отношении территорию и лишилась выхода к Балтийскому морю, связывающему ее с основными европейскими государствами. Столбовский мир на целые 100 лет оторвал Корельский уезд и его население от Русского государства, прервал нормальные экономические, политические и культурные связи этой территории с Россией.

Граница со Швецией пролегла в 40 км от Олонца, стратегическое значение которого значительно возросло. Предвидя неизбежность новых военных столкновений со Швецией, Московское правительство решило укрепить границы государства. Начинается строительство небольших укрепленных острожков, а на землях старых олонецких деревень - большой сильной крепости, которая должна была стать административным центром Олонецких и Заонежских погостов.

Олонецким воеводам князю Федору Федоровичу Волконскому и Степану Парфеновичу Плагину было приказано найти на территории Олонецкого погоста место для постройки крепости. Места были неудобные: «ниские лясные поросли по лишарникам», заливаемые половодьем. Наконец место было выбрано. Вот как об этом писали в отписке Олонецкие воеводы: «... и по нашему холопей твоих осмотру пристойнее всех мест городу быть в большом Рождественском Олонецком погосте на реке на Олонце усть речки Мегреги, где стояли деревня Оксентьево, а Толмачев Наволок тож, а нелося то место межу двух рек и посреди Олонецкова погосту».

Строительство крепости началось в 1649 году Сначала воеводы «меж двух рек» заложили город с рубленными стенами и «было ставить учели острог» - внешнюю линию обороны, скорее всего состоявший здесь из «тына стоячего», т. е. из вкопанных заостренных сверху бревен. Однако, узнав от крестьян, что «в вешнюю пору» место под крепостью затопляется «ступит полная вода блиско з дву сторон острогу и . . острог исшетает», Олонецкие воеводы острога ставить не стали, а «обложили по тому острожному месту другой рубленный город».

К августу того же года строительство подходило к концу: «... оба города доделываем», - писали Ф. Волконский и С. Елагин царю - «только городовые крепости не доделаны и вскоре города крыть учнем».

Строили крепость государевы, митрополичьи и монастырские крестьяне Заонежских и Лопских погостов, т. е. практически всей Карелии. Обязанные строить крепость, заготавливали лес для строительства, свозили бревна к месту постройки, давали по разверстке плотников, а крестьяне близлежащих деревень непосредственно участвовали в строительстве. Более богатые нанимали за себя работников, бедные - работали сами. Крестьяне дальних деревень были обложены специальным налогом. На эти деньги казна дополнительно нанимала плотников и рабочих из «вольных людей». Строительство крепости легло дополнительным бременем на плечи карельского народа.

29 сентября 1649 года работы были закончены. Воеводы писали царю: «оба города и со всякими городовыми крепостями мы, холопы твои, доделали нынешнего 7158 году сентября в 29 день». С этого времени начинается история города Олонца.

С постройкой города-крепости на реке Олонке стали создаваться полки «пашенных солдат» из крестьян и бобылей. Каждый крестьянский двор должен был дать в солдаты одного человека. «... и мы холопы твои тем торговым людям говорили, чтобы они, у кого детей нет, и они ... дали в солдатскую службу приемышев или наймитов… Да мы же холопы твои написали из разных погостов с малых участков крестьян, а иные и из бобылей в пушкари 120 человек… ». Записанные в «пашенные солдаты» должны были служить от 20 до 50 лет. Они предназначались для сторожевой службы на русско-шведской границе. Предполагалось, что у новых солдат будет достаточно времени, свободного от военных занятий, чтобы продолжать вести свое хозяйство и, таким образом, содержать себя и свои семьи. Но ежедневные ученья, частые смотры отрывали крестьян от хозяйственных дел, поэтому их поля и пашни приходили в запустение. В 1650 году правительство сократило время обучения «... в неделе день или два, чтоб им от пашни и от промыслов не отбыть».

В 1654 году начинаются войны с Польшей, а 1656 году со Швецией. 5 января 1657 года сильный шведский отряд напал на пограничную деревню Кондуши, где располагался русский гарнизон. Русские отошли к Олонцу. Шведы предприняли наступление на город. Однако взять его не смогли и повернули назад. На обратном пути они уничтожали населенные пункты, убивали местных жителей.

С начала войны при недостатке в военной силе, правительство обратилось за пополнением к «пашенным солдатам». С этого времени основным их назначением становится не охрана рубежей, а участие в походах. В 1654-1662 гг до 8000 Олонецких пашенных солдат сражались против войск Речи Посполитой в рядах русской армии под Полоцком, Брестом, Смоленском, Витебском и Псковом, участвуя в борьбе за освобождение Украины.

Для охраны Олонецкой крепости в 1658 году оставалось только 300 человек. В 1666 году институт пашенных солдат был отменен.

Все начало XVIII века прошло под флагом борьбы России за выход к Балтийскому морю. Пробиться к нему и выйти на широкую дорогу общественно-экономического развития - вот основная задача, решению которой посвятил Петр I годы своего правления.

Бурные события первой четверти этого столетия коснулись Карелии. Петр Великий превратил Олонецкий край в один из главных арсеналов и баз своей армии.

В 1700-1703 гг. были построены Олонецкие петровские заводы, где отливались пушки и ядра. В годы Северной войны для решения военных задач было организовано строительство боевых кораблей для Балтийского флота. С этой целью в 1700-1703 гг. были построены Сясские и Олонецкие верфи. Только в 1703 году на Олонецкой верфи было построено 40 судов, а за 5 лет - 109. На этих верфях работало очень много Олонецких мастеров - плотников, кузнецов, «... плотников к тому делу самых добрых с Олонца по 50 человек к кораблю». Небольшая деревянная Олонецкая крепость, расположенная в 40 км от русско-шведской границы, вновь приобрела важное значение, т. к. должна была прикрывать подступы к верфям и заводам Олонец становился центром обороны Олонецкого перешейка.

К началу войны крепость была совершенно не готова к открытию военных действий. Давно не ремонтировавшиеся крепостные стены во многих местах прогнили и покосились, а на участке вдоль реки Мегреги даже обвалились на значительном протяжении почти до самого основания Поэтому пришлось принимать срочные меры по приведению крепости в боевую готовность.

К Олонецкому воеводе и стольнику, князю Семену Барятинскому из Москвы неоднократно приходили приказы требовавшие: «От прихода свейских неприятельских людей... жить во всякой осторожности, чтоб города Олонца и уезду и его великого государи казны разорения не допустить, а какие их неприятельские замыслы и промыслы будут, о том велено ему к великому государю к Москве, писать по все недели». Барятинский должен был так же докладывать о положении в крае фельдмаршалу Б. П. Шереметьеву, который был обязан посылать «ис полку своего в прибавку на Олонец каких работных людей, по первому требованию воеводы».

Весть о начале войны в пограничную часть Кексгольмского уезда пришла из Олонца. Уже вскоре после объявления войны русские военные силы из-под Олонца смогли совершить удачный набег на шведские пограничные отряды в приходе Сальми и увести их в плен шведского капитана со значительным числом солдат и двух шведских помещиков, живших вблизи русской границы.

В начале лета 1701 года в пограничную часть Кексгольмского уезда был прислан из Швеции значительный отряд, насчитывавший более 1000 человек. Он должен был начать наступление по большой дороге от Сальми через Кондуши на Олонец. Олонецкий воевода князь Барятинский был сильно обеспокоен этим известием, т. к. у него в распоряжении в Олонце было всего 954 человека «служилых и посадских людей и уездных крестьян», в том числе только 300 стрельцов, обученных военному делу, остальные же люди спешно набранные в начале войны от посадского и крестьянского населения для обороны рубежа от шведов, были «к полковому делу незаобычные и к пушечной стрельбе ненавычны» Из Олонца в Новгород к главнокомандующему Шереметьеву и в Москву к царю были посланы письма с просьбой помощи. Но выполнить эту просьбу главнокомандующий не мог и послал на Олонец 2 человека пушкарей. В самом Олонце было набрано в солдаты «из вольных изо всяких чинов людей 300 человек добрых», а оружие прислала оружейная палата.

В конце июня 1701 года шведы начали наступление. Первого июля шведский отряд напал на Кондушскую пограничную заставу, охранявшую путь к Олонцу. Русские воины под предводительством начальника Кондушской заставы прапорщика Хадыченкова своей грудью преградили врагу путь. В документе 1701 года отмечалось «учинил им отпор и они отступили за границу».

Первая неудача не остановила шведское командование. В 1701-1702 гг. шведы совершали неоднократные нападения на окрестности Олонца и с суши, и через Ладожское озеро. Положение на границе у Олонца все время оставалось весьма напряженным. Поэтому значительная часть годного к военной службе мужского населения Олонецкого уезда была забрана в солдаты.

В сентябре 1704 года шведский отряд, состоявший из финов, совершил набег и разорил какое-то деревянное укрепление, лежавшее в 40 км от города Олонца. Шведское нападение вызвало ответные действия. В январе 1705 года русское войско П. М. Апраксина в котором было 1300 человек пехоты и 700 человек конницы, по льду Ладожского озера совершило поход на г. Сердоболь (Сортавала). В результате похода была уничтожена приладожская группировка шведских войск. Однако в феврале 1706 года шведский отряд вновь напал на Видлицкую волость, но при подходе передовых русских войск шведы отступили.

Наряду с участием олончан в действующей армии в первые годы Северной войны возрождались традиции партизанской борьбы. Организатором партизанского движения явился священник Иван Окулов, сменивший свою рясу на одежду партизана. Он был выходцем из Корельского уезда, бежавший от шведской власти в Олонецкий уезд.

Партизанский отряд был организован Окуловым не позднее лета 1702 года, ибо уже в начале октября в Москве стало известно о его успешных действиях.

8 октября 1702 года Олонецкому воеводе был направлен Указ Петра «О дозволении выходцу священнику Иоанну Окулову со всеми при нем будущими охотными людьми «чинить над шведами воинский промысел». Воеводе предписывалось всячески способствовать деятельности карельских партизан, «давать им пожеланию их к тому промыслу порох и свинец» и строжайше запрещалось чинить им какие-нибудь препятствия и обиды или брать взятки с партизанской добычи.

В Москве уже знали, что отряд Окулова в результате удачных действий к этому времени успел захватить у шведов несколько пушек. «Завзятые пушки и за военную его службу» указом предписывалось выдать Окулову из военной казны на Олонце вознаграждение: «…пожаловал его величество попу 200 рублей, красного сукна с позументом, рясу и золотую медаль и бывшим при том действии по хорошему русскому кафтану, по 2 рубли денег и по тесаку для обороны впредь, чтоб они его носили за свою службу».

Сообщение о подвиге Ивана Окулова было помещено в первом номере первой русской газеты «Ведомости», вышедшем 2 января 1703 года В нем говорилось: « ...города Олонца поп Иван Окулов, собрав охотников пеших с тысячу человек ходил за рубеж, в Свейскую границу, и разбил Свейские Ругозерскую, и Гиппонскую и Сумерскую, и Карисурскую заставы. А на тех заставах шведов побил многое число, и взял рейтарское знамя, барабаны и шлаг, орудей и лошадей довольно, и что взял запасов и пожитков он, поп, и тем удовольствовал солдат своих; а достальные пожитки и хлебные запасы, коих не мог забрать, все пожог: И соловскую мызу сжег, и околь Соловской многие мызы и деревни, дворов с тысячу пожег же. А на вышеописанных заставах, по сказке языков, которых взял, конницы шведской убито 50 человек, пехоты 400 человек; ушло их конницы 50, пехоты 100 человек. А из попова войска только ранено солдат два человека».

Поход, описанный в «Ведомостях» отрядом Ивана Окулова был совершен 22 декабря 1702 года, о чем были найдены сведения в «журнале барона Гизена», изданном в XVIII веке Таким образом, действия карельских партизан в 1702 году нанесли серьезный удар по шведским военным силам: было разгромлено 4 шведских заставы и тем самым уничтожена система обороны шведской границы на самом ответственном участке вблизи Олонца и Ладожского озера.

Подвиги партизанского отряда Окулова имели не только местное значение. Они, начав партизанскую борьбу первыми, были примером для развернувшейся борьбы в последующие годы Северной войны во многих местах России.

Длившаяся два десятилетия Северная война кончилась полной победой России. По Ништадскому миру 1721 года Россия закрепила за собой выход к морю. По этому договору она получила также Карельский перешеек с Выборгом и Кекспольмом, Лифляндию, Эстляндию и Ингрию.

Надеясь изменить русско-шведские границы, установленные Ништадским мирным договором 1721 года и отторгнуть от России Карелию, в июне 1741 года Швеция объявила войну России. Олонец вновь становится местом формирования русских войск.

Зимой 1741-1742 гг. войска обеих сторон стояли на зимних квартирах. Часть русских войск была сосредоточена в Олонце. Воины несли сторожевую службу, а также совершали отдельные разведывательные рейды в расположение противника. Военные действия проходили на территории Финляндии, в процессе которых русская армия разгромила шведские войска. В 1743 году был подписан Абосский мирный договор, по которому новая пограничная линия прошла по реке Кюммене.

Победы России в Северной войне и войне 1741-1743 гг. привели к длительному миру со Швецией, положив тем самым конец постоянной угрозе нападений Швеции на Олонец. С этого времени значение Олонца, как одного из форпостов России против Швеции, было надолго утрачено, т. к. необходимость в поддержании крепости исчезла. 


Читают тему (гостей: 1)